спешу к волшебному портрету,Подхожу, смотрю, – горбун смеется…
Сердце сжалось. Кровь захолодела.
Вспоминать я стала день вчерашний,
Не случилось ли какое горе,
Или я пред другом провинилась? —
Ничего припомнить не могу я,
Только сердце бьется все больнее.
Подошла я к зеркалу двойному
Расчесать каштановые косы.
Вижу – лик мой в зеркале белеет
Молодой и нежной красотою.
И в душе я гордо усмехнулась.
И в душе воскресли все надежды!
Молода еще я и прекрасна.
Мы еще поборемся, любимый!
Я оделась в легкие одежды,
В белый цвет, как любит мой любимый,
И спешу по лестнице заветной,
Что ведет в его опочивальню.
Я спешу и вижу – мне навстречу
Вся в слезах бежит моя служанка, —
На три дня уехал повелитель,
Ждать его велел не засыпая.
Как змея холодная и злая,
Жажда смерти в сердце шевельнулась,
Но любовь посеяла надежду:
Как-нибудь три дня переживу я,
Как-нибудь перенесу разлуку.
Я ждала его три долгих ночи.
Три зари я без него встречала.
К вечеру на третий день уснула.
Вдруг, сквозь сон, послышались мне стуки,
Стуки, шумы, звоны, разговоры,
Голос друга, смех его веселый…
Я проснулась, – звуки отзвучали…
Голоса угасли в отдаленье…
Где-то дверь захлопнулась… Все стихло.
Я – к портрету. Он опять смеется.
Злой горбун оскалил волчьи зубы.
Я зову, – бежит моя служанка,
Говорю: «Подай мои наряды.
Принеси запястья, ожерелья,
Шелк и бархат, жемчуг и алмазы,
Я хочу одеться королевой,
Потому что мой король вернулся!»
«Госпожа, – лепечет мне служанка, —
Не один вернулся повелитель,
Не один – с чужой нарядной дамой.
И портрет ее велел повесить
Над твоею брачною постелью».
(В нашем доме был такой обычай:
Кто бы ни был новый посетитель, —
Вмиг лицо его изображалось
На доске волшебной против входа.)
Обернулась я и вижу – точно,
Над моим висит он изголовьем.
Подошла я с трепетом к портрету,
Подошла, взглянула – изумилась.
Вместо глаз – две круглые гляделки,
Грубый нос и брови – как колеса,
Толстых губ нахальная улыбка
С добродушно-глупым выраженьем.
О, когда б она была прекрасна, —
Я б изныла ревностью бессильной!
Но взглянув на эту, – почему-то
Умереть я снова захотела…
До зари очей я не смыкала.
Рано утром, слышу, под окошком,
Чей-то голос, женский и визгливый,
Говорит
