стала, голос мой ослаб;Но прикажи, я кликну Гамиэля,
Тебе споет он песню о любви.
БАЛЬКИС
Мне все равно, зови его, пожалуй.
(Алави уходит.)
БАЛЬКИС (одна)
О, ласковый и ненавистный взор!
Как он глядит мне в душу и волнует,
И пробуждает спящие желанья,
И мучает, и дразнит, и манит.
ГАМИЭЛЬ (входит)
Я пред тобой, о лилия Дамаска,
Твой верный раб, покорный Гамиэль.
БАЛЬКИС
Зачем ты здесь? Ступай, ты мне не нужен.
Нет, погоди, останься, спой мне, друг.
Утешь меня арабской нежной песней.
Мне тяжело. Утешь меня, мой друг.
ГАМИЭЛЬ (поет, аккомпанируя себе на арфе)
Послушаем старую сказку,
Она начинается так:
За смерчами Красного моря
Есть остров Ваак-аль-Ваак.
Там блещут янтарные горы,
Там месяц гостит молодой;
Текут там глубокие реки
С живою и мертвой водой.
Там ива плакучая дышит
Невиданным гнетом ветвей, —
Не листья, а юные девы
Колышутся тихо над ней.
Поют они: «Слава, Всевышний,
Тебе, победившему мрак,
Создавшему солнце и звезды,
И остров Ваак-аль-Ваак!»
И гимн их несется в лазури,
Как сладостный жертв фимиам.
И падают девы на землю,
Подобно созревшим плодам.
Послушаем старую сказку,
Она нам расскажет о том,
Как прибыл на остров волшебный
Царевич в венце золотом.
Прошел он янтарные горы,
Целящей напился воды,
И в чаще у райского древа
Его затерялись следы.
БАЛЬКИС
Тоска, тоска!
ГАМИЭЛЬ
О, лотос белоснежный,
Я не могу ничем тебе помочь?
БАЛЬКИС
Ты можешь ли в эбеновые кудри
Вплести сиянье утренней зари?
Ты можешь мрак очей твоих восточных
Зажечь лучом зеленовато-синим,
Подобным свету лунного луча?
Не можешь, нет? Уйди же прочь, мне больно!
Оставь меня одну с моей тоской.
(Гамиэль уходит.)
АЛАВИ (вбегая)
Его нашли, его ведут, царица!
Он здесь, твой раб, окованный в цепях.
Как будет он теперь молить и плакать,
И пресмыкаться, ползая во прахе,
Уж то-то мы натешимся над ним!
Но что с тобой, моя голубка,
