отца у меня – Ты мой отец!Лучше никто никогда на земле не молился.
De profundis – впервые здесь родилось.
Помощи ждал я, – никто не помог,
Плакал, – никто не утешил,
Кричал, – никто не ответил.
Обращусь к милосердному Господу,
Голосом громким возопию к Тебе, Боже мой!
Внемлешь Ты, Праведный, молитве грешника…
Воззришь на человека – и жив человек.
Ни греха, ни покаяния не знает Египет; Вавилон познал грех и покаялся. Египет стоит, Вавилон падает ниц перед Богом. Сухи очи Египта, не плакали; очи Вавилона влажны от слез; первый заплакал он сам и плакать научил других, постиг блаженство слез. «Душа человека – Божия слеза», это Египет знал, но забыл, а Вавилон помнит.
В начале мира – тишина, по сказаниям египетским: тихо выходит новорожденный бог солнца из распустившегося лотоса; по сказанию вавилонскому, мир начинается бурею, поединком бога Мардука с богиней Тиамат (Thiamat), Преисподнею. Хаос побежден Богом, но все еще грозен. Мир – вечная война Бога с хаосом, и молитва мира вечная: «Да покорит он (Мардук) Тиамат-Преисподнюю, да смирит ее навсегда!» (Loisy. Les mythes babyl., 86).
He только на земле война, но и на небе. «Произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона… И низвержен был великий дракон, древний змей, называемый дьяволом» (Откр. XII, 7–9). Михаил и Змей – Мардук и Тиамат: это было в начале и будет в конце.
Так понял Вавилон то, чего не мог понять Египет, – динамику времени, движение мира от начала к концу. Вавилонская повесть о творении, «Enûma eliš», предрекает всю историю мира от Бытия до Апокалипсиса, от первых воспоминаний человечества до последних чаяний.
«Умного и страшного духа небытия» Египет почти не видит;
Вавилон увидел его лицом к лицу. Изображает дьявола сказочно, но чувствует подлинно.
Вавилонская демонология уже напоминает средневековую.
Все полно бесов: бесы падают с неба, как дождь; растут из земли, как трава; стелются в знойных низинах Ефрата зачумленною мглою.
В городах уснувших бродят,
В узких улицах ночных…
Плачут совами на крышах…
Нет замка им, нет запора…
Проползают под дверями,
Как ужи, и тонким свистом
Свищут в скважины замков…
Здесь шабаш ведьм уже начинается.
Вавилон – родина бесов, но и ангелов тоже.
Lamassu – наши ангелы-хранители; kherubu – херувимы. Если эти святые видения, запечатленные в сердце нашем с младенчества, говорят о каких-то подлинных сущностях, то мы не должны забывать, что Вавилон их первый ощутил.
В Египте Человекобожество еще не отделено сознательно от Богочеловечества, и потому невинно; в Вавилоне – уже начало сознания – начало вины.
Весь Вавилон строится, как «вавилонская башня» – zikkurrat. «Строить в небо ступени», лестницу в небо, и значит по-вавилонски строить зиккуррат (Jeremias. Handbuch, 327). «Построили башню, чтобы взойти на небо, ut in coelum conscenderent» (Alexand.
