ющие каких-то диковинных бабочек, и изображения фантастических тварей. Без мест их обитания, да.
Чего пещера была лишена, так это стального купола в форме яйца над Вратами. Видимо, создатели подземных катакомб посчитали, что его достаточно только на той стороне. Довольно странное решение, сводящее на нет всю идею не допуска проникновения сверхъестественных существ из одного мира в другой. Клим подумал было, что купол в пещере просто разрушили, но подтверждения этому в виде металлических обломков обнаружить не удалось. Другое дело, если только здесь тщательно прибрались после разрушения купола. Однако доказательств тому тоже найдено не было.
Внимательно изучая новую для себя обстановку, Клим запрокинул голову кверху. В потолке зияла большая дыра в форме равнобедренного треугольника, через которую в пещеру проникал свет и просматривалось небо необычного бирюзового цвета с розовым отливом. Были видны неторопливо плывущие кучевые облака.
Под ногами был неровный каменистый пол, частично усыпанный мелким желтоватым песком и разнокалиберными ракушками. Клим подобрал одну, повертел её в руках и бросил обратно. Ракушка не представляла собой интереса – подобные им легко находились в реке.
– Хм…
Хмыкнув, Серафима-Тильда, глава и основательница «Тайного общества по борьбе с ненормальностью», обошла пещеру вдоль стены и остановилась напротив того места, где были узоры и изображения неведомых зверушек. Они привлекли её внимание прежде всего своей красотой и изяществом исполнения. Она с младых лет питала слабость к всевозможным витражам, фрескам и орнаментам.
– Хм…
Девушка хмыкнула вновь. Вероятно, увиденное её настолько поразило, что она потеряла способность описывать свои впечатления. Этой способностью она и раньше не могла похвастаться.
Пока Серафима была поглощена разглядыванием образца народного творчества, Клим выключил фонарик, в котором не было больше никакой необходимости, и стянул с себя изодранный и грязный дождевик. Надобность в последнем тоже отпала. Пещеру отличали тепло и сухость. Вдобавок здесь было поразительно чисто – настолько, насколько это вообще возможно в естественном природном образовании. Убрав фонарик, дождевик и пластмассовый пистолет в рюкзак, Клим подошёл к Серафиме.
– Ну? Как тебе?
– Хм… Ты разговаривать вообще разучилась?!
– А если не в двух буквах?
– Восторг и восхищение.
– И не в двух словах.
Серафима оторвалась от созерцания настенной живописи и посмотрела на Клима. Взгляд её чёрных глаз пробежался по лицу парня и вновь переместился на исписанную стену.
– У тебя вообще чувства есть? – спросила девушка.
– При чём здесь мои чувства? – не понял Клим.
– При том! Мы только что прошли через Врата! Впервые очутились в другом мире! Неужели ты ничего по поводу этого знаменательного события не испытываешь?
Казалось, девушка готова была разбушеваться из-за того, что её товарищ недостаточно эмоционален. Клим обдумал слова Серафимы и пришёл к выводу, что в чём-то она права.
– Хм… Чёрт!
– Вот и я о том же.
Теперь они вдвоём уставились на настенное полотно, совершенно позабыв о третьей участнице своей экспедиции.
Призрак девушки – Замурованная Ольга, – покружив по пещере, вернулся к постаменту с Вратами. Прочитав имеющуюся на нём надпись, Ольга переменилась в лице, на котором отразилось неподдельное удивление и… что-то ещё.
– Поразительные зверюги, – сказал Клим. – Неужто они все здесь обитают?
– Наравне с ненормистами? – Серафима потёрла рукоятью пластикового пистолета висок. – Вот уж сомневаюсь.
– У твоих сомнений есть обоснования?
– Есть. Ненормисты ведь искажают сущность живых существ и предметов. Если этот мир принадлежит им, то вряд ли они оставят в нормальном состоянии хоть кого-то или что-то. Держу пари, половина из нарисованных здесь зверей уже вымерла сотню лет назад.
– На этот раз я с тобой соглашусь.
– То есть в предыдущие разы ты был со мной не согласен?
– Я уж и не помню. Наверное.
Серафима издала презрительное «ха!». Клим про себя порадовался, что она не разразилась гневной, преисполненной пафоса речью. Парень продолжал рассматривать рисунки, которые обладали какой-то магической притягательностью и вызывали смешанные чувства. И вроде бы многие из них были сделаны несколько неряшливо, но при этом они приковывали взгляд, который чрезвычайно трудно было отвести. Даже при самом беглом осмотре становилось видно, что все изображённые
