смахнул шапкой пот с лица – даже под крону молодого развесистого одра проникали жаркие лучи Аилле.
– Значит, и вправду время, – вздохнул Марик и тут же обернулся, чтобы посмотреть, кому улыбается его гость.
– Послушай! – запричитал Насьта. – Баль! Отчего твои сыновья так долго моют руки? Аромат кушанья, что выбивается из-под крышки котла, опустошил запасы моей слюны!
– Уже-уже! – закричала Илька, а подбежавшие домочадцы Марика разом обратили тихое место в шумное гульбище.
Илька заняла место между Рич и Орой. Лиди и Маэль подсели к Тиру. Загремели тарелки, звякнули ножи, защекотал ноздри удивительный запах.
– Лиди! – Марик нашел взглядом старшего сына. – Ты Мэйлу позвал?
– Позвал! – кивнул паренек. – Да вон она!
Воительница уже шла через двор к столу. Марик скользнул взглядом по привычной сухопарой фигуре и вдруг замер. На платье старой девы не оказалось пояса. И седые волосы ее были растрепаны. Это так не походило на Мэйлу, что Марик уж решил, что у старушки случилось какое-то несчастье, но спросить ее об этом не успел. Мэйла медленно, не обращая ни на кого внимания, прошла к своему месту и села. Тир подвинул ей тарелку, старая дева наклонилась, и в то же мгновение ее голова соскочила с плеч и, разбив блюдо, с грохотом упала на стол.
Глава третья
Возвращение
– Мне определенно нравится здешняя кухня! – объявил великан Орлик, когда ранним утром троица покинула придорожный трактир, от которого до Скира оставался едва ли десяток лиг.
Начинался третий день короткого путешествия.
– Мне показалось или трактирщица тоже? – сдержанно улыбнулся Рин, поглаживая костяную рукоять меча.
– Кухня и трактирщица – это радости, которые нельзя отделять одну от другой! – доверительно сообщил приятелю Орлик. – Поверь мне, если хозяйка постоялого двора вызывает определенные чувства, значит, стряпня, ею приготовленная, достойна наполнить живот. Но верно и обратное! Если стряпня прекрасна, значит, прекрасна и стряпуха, или ее дочка, или, если уж время поистаскало бедняжку, прекрасно ее прошлое.
– Или соседка трактирщицы, или соседка соседки, или хоть кто-нибудь, кто дышит одним ветром с изготовителями столь чудесной похлебки, – весело продолжил Рин.
– В твоих словах начала появляться мудрость! – воскликнул великан.
– А что ты можешь сказать о трактирщике? – позволила себе улыбнуться Айра, которая правила лошадью в пяти шагах от спутников.
– Ничего! – почесал затылок Орлик. – Стоит мне явиться в любой трактир, как трактирщики куда-то исчезают! Или съеживаются, как застигнутые в мясной кладовой кошаки. Проверить бы, может быть, что-то не так у меня с дыханием? Однако если перестать скалиться, буду вынужден признать: много где довелось побывать, но эта земля не обделена благодатью, не в пример прочим!
– Что скажешь, Айра? – оглянулся Рин. – Мы уже третий день в твоих краях.
