дожей, искаженьеПропорций тел у Греко, на лице
Возлюбленной – гримаса наслажденья;
Челиниевский бронзовый Персей
В зеленоватой плесени патины,
Засилье лебеды в густом овсе,
Пруд, удушенный бархатистой тиной;
Античный торс с отбитою рукой,
Рыбачий парус с пестрою заплатой,
Осенней ночью век кончая свой —
Звезда, срывающаяся куда-то…
Всё это чья-то, в сущности, беда,
Изъян, порок, увечье, гибель, тленье…
Но всматриваемся мы в них всегда
С каким-то тайным восхищеньем!
«Те очень нежные слова…»
Те очень нежные слова,
Что ты когда-то мне сказала,
Не все, а иногда едва
Скупая память удержала.
Их было много. Столько есть
На площади Святого Марка
Ленивых горлиц, и не счесть
Участниц этого подарка.
Вот так же не пересказать
И не запомнить без ошибки
То, что успела ты сказать
Сквозь смех, сквозь слезы, сквозь улыбки.
И все-таки порой еще
Меня твой голос догоняет,
Венецианской на плечо
Внезапно горлицей взлетает.
И слышу снова, что едва
Еще возможным мне казалось,
Те очень нежные слова,
Что ты когда-то мне сказала.
Кристина Кроткова
В Венеции
Мечтам не отогнать видений хор
В Венеции. Здесь улочки все те же.
На них в средневековый сумрак прежде
Мадонны белокурой падал взор.
Свидетель давнего в палаццо Дожей двор,
Где прошлое ползет травой из трещин.
Как странно жжет, встречаемый все реже,
Под черным веером печальный взор.
На влажный мрамор пала тень-монах
Под издавна ветшавшей позолотой.
Чуть спотыкаясь в медленных волнах,
Гондола около колышет воды.
Былые образы в опять ожившем чувстве
Возводят жизнь в таинственном искусстве.
Ночь в Венеции
Тревожат волны лунные лагуны,
В слепые окна бьет голубизна.
Играя парусом уснувшей шхуны,
Остаток ночи жадно пьет весна.
Угадывая будущего гунна
И метя перекрестки и мосты,
Срываясь вниз из‐за перил чугунных,
Скрывался ветер вдаль из темноты.
И облаков седеющие руна
Развеиваются на высотах,
И плавятся разбившиеся луны
На черных неустойчивых волнах.
И, слыша ветра рвущиеся струны,
Глушит ночной прохожий звонкий шаг,
Не видя над собою рог Фортуны,
С карниза счастье сыплющей во мрак.
На воды замутившейся лагуны
Предутренняя льнет голубизна.
Стучат в порту разбуженные шхуны,
Встает морская сонная весна.
Михаил
