style="font-size:15px;"> 400
О дальнейшей судьбе осужденных рассказано в воспоминаниях аргентинской гражданки Н. Д. Бахаревой (между прочим – внучки Н. С. Лескова), представлявшей на процессе газету «Петербургский листок» и с тех пор внимательно приглядывавшей за их судьбами: «Первым вышел из тюрьмы Н. А. Наумов. Он возвратился в Россию больной чахоткой, от которой и скончался.
Вспыхнувшая в 1914 г. Первая мировая война освободила из тюрьмы Прилукова. Во время февральской революции он возвратился в Россию. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.
Лучше всех отделалась сама Тарновская. Она отбывала наказание не в тюрьме, а в женском монастыре в Апулии, где исполняла секретарские обязанности и играла на органе. Своим примерным поведением, ровным и приветливым характером она завоевала симпатии всех монахинь монастыря. Амнистированная по случаю первой мировой войны, Тарновская возвратилась в Россию. Я встретила ее в 1917 г. на Кавказе, где она была вместе со своей камеристкой Перье. Перед большевистским переворотом М. Н. Тарновская уехала из России в Париж, где работала в ателье дамских туалетов.
Умерла она во Франции в 1932 г. 58 лет» (цит. по: Орем С. Золотая пыль // НРС. 1954. № 15 398. 24 июня. С. 3).
401
Бенуа А. Мои воспоминания: В 5 кн. Кн. 4, 5. М., 1980. С. 40–41.
402
Письмо М. В. Нестерова к родным от 19/31 мая 1889 г. // Нестеров М. В. Из писем. Л., 1968. С. 24.
403
Брюсов В. Венеция (От нашего корреспондента) // Русский листок. 1902. № 149. 2 июня. С. 3 (подп.: Аврелий).
404
Ср., впрочем, наблюдение Немировича-Данченко: «Для уличных певцов здесь есть свой репертуар. Кроме того, они поют романсы Денца, Тости и Коста, а там, где много русских, как, например, во Флоренции и Неаполе, неожиданно услышишь: „Я вас люблю“, „В час роковой“, „Скажите ей“ и т. п.» (Немирович-Данченко В. Лазурный край. СПб., 1896. С. 60).
405
Это занятие упоминает и Немирович-Данченко: «По вечерам – на улицах и набережных Венеции, по ночам – у запертых кофеен – бродит старая-старая крыса, вся сгорбленная, вся в лохмотьях, с фонарем на длинной палке. У пояса этого необыкновенного человека – сумка. Он держит палку перед собою, висящий на конце ее фонарь освещает тротуары, мостовые. Вот он нагнулся, поднял что-то – и в сумку. Окурки папирос, сигар – все ему годится. К утру он наберет полный мешок и – домой. Дома дочь выберет табак отдельно, бумажки, пропитанные табаком, тоже отдельно. Бумажка и вата крошится для собственного употребления. <…> Самый же табак продается на фабрику. Ремесло – довольно популярное» (Немирович-Данченко В. Лазурный край. СПб., 1896. С. 153).
406
РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. Ед. хр. 262. Л. 55 об. – 56.
407
См. о нем: Павловский И. Ф. Первое дополнение к «Краткому биографическому словарю ученых и писателей Полтавской губернии с половины XVIII века». Полтава, 1913. С. 47. Он отец художника (между прочим, автора издательской марки «Скорпиона»!)
