Войти в мою раздевалку, учитывая, что только у меня есть индивидуальный ключ, было слишком. Мне давно пора поменять место работы, чтобы не трепать свои оголенные и искрящиеся, словно кабель – нервы. Прохожу ряды женщин за сорок и ей-богу, каждой поправляю гантели. Сколько бы раз я не показывала: «Как именно» – делать выпад они словно развалюхи без тонуса в мышцах, вяло опускают их вниз.
– Так, а теперь прошу внимание, – я знаю, что плохое настроение не должно влиять на них, но это уже невозможно терпеть. – Я еще раз показываю, как именно делать выпад с гантелями, а вы внимательно следите. Иначе то, что находится у вас здесь, девочки, – показываю на внутреннюю часть руки, – обвиснет еще до того, как вы встретитесь с праматерью.
Сгибаю одну ногу в колене, вторую вытягиваю вдоль туловища. Сжимаю в руках гантели и тяну вперед, ровно так, чтобы мои трицепсы вспомнили, что они еще существуют. Девушки повторяют за мной, но одна стоит прямо напротив прозрачной стены и смотрит на парней в бокс классе. Это просто смешно, ведь Доусон не мог выбрать более удобное место. Мой подбородок каменеет, когда она и вовсе опускает гантели, врезаясь взглядом в обнаженного по пояс – Доусона. Он колотит по груше, стоя только в своих серых спортивных штанах. Мышцы его пресса предельно напряжены, черные как смоль волосы свисают сексуально сосульками на лбу, разбрызгивают капельки пота. Я ненавижу его за это, просто невозможно работать. Невозможно отвести от него взгляд, не только им, но и мне! Снова смотрю на мадам, которая наплевала на моё присутствие и это последняя капля.
– Все расслабились. – спокойная внешне, но с клокочущей яростью я подхожу к окну. Доусон мгновенно отвлекается от снаряда, за что получает жесткий удар по корпусу. Хватаю маленькую пластиковую ручку и максимально опускаю нежно-розовые жалюзи. Они застревают ровно на середине, так что теперь кто захочет созерцать мою студию, увидят только наши попы и ноги. Ну и замечательно. Еще несколько минут борюсь с жалюзи, скриплю при этом словно заглистованное животное зубами. Последний раз, силой дернув устройство, слышу характерный хруст. Я сломала конструкцию, что уж говорить, в этом Элли мастер.
Закрываю на минуту глаза и делаю самый голубой вдох из тех, что я делала. Успокоиться и прийти в себя, расслабленно улыбаюсь и открываю глаза. Может со стороны показаться, что я душевно больная и веду монолог сама с собой, но в этом виноват вот тот здоровенный парень напротив.
– Хорошо, продолжим наше занятие, – включаю ритмичную музыку и становлюсь на коврик. – Растрясем жирок, девочки.
Делаю игривые движения бедрами, беру в руки гантели и рассекаю ими воздух, громко отсчитываю, чтобы не сбиться с ритма. Взмахи руками плавно переходят, в растяжку, затем выпады и заканчиваю упражнениями лежа на животе. Мы укрепляем мышцы бедер и спины, изображая лодочку. В отражении я вижу, что у многих она пока не получается. Поэтому встаю и каждому не сумевшему это сделать помогаю.
Размышляю надо тем, что же делали эти женщины все свои годы раз сейчас так сложно поднять ту или иную часть тела,
