балу епископ встречался с информатором. Странное место для тайной передачи сведений об источниках средств одного не в меру богатого протоиерея, но добровольных помощников нужно беречь, это основа агентурной работы. Вот и пришлось епископу улыбаться, вести светские беседы и раскланиваться во все стороны. Хорошо, что официально повод явиться на праздник был более чем убедительный – познакомиться с руководителями разнообразных имперских ведомств. Где ж их еще всех разом найти, как не на балу? Не угадаешь, чья помощь в расследовании может понадобиться, а содействия лучше просить не только официальным запросом. Идею подсказал Архиепископ, ему виднее, Владыка в таких делах ориентируется, как зубастая щука в мутной воде Ристера.
Щуку здесь, кстати, тоже подавали. С укропом, луком и грибами. Отец Георгий от нее вежливо отказался – не стоило рисковать. А то начнешь сыто икать и выйдет неловко, и так про «толстых попов» байки травят. Глупо предполагать, что высшее дворянство ни одну из них не слышало.
Слышали, еще как. И сами, наверняка, сочиняли элегантные эпиграммы.
Пииты, чтоб им самим икнулось.
Вокруг блистал ежегодный бал Конца лета. Дамы в легких, едва слышно шуршащих платьях, кавалеры в многообразии имперских мундиров, весь высший свет Гетенберга, включая Его Императорское Величество Александра. Первые лица империи, их приближенные, семьи – почти все, кто упомянут в Железной, Золотой и Серебряной книгах родов. Плюс несчитано помощников, приспешников и прихлебателей.
Сливки общества. Лучшие люди. Цвет Империи.
Наверняка среди них – будущие обвиняемые по делам о кровавом ведовстве, вызове демонов и других мерзостях. По опыту отца Георгия, прогрессивные люди с громкими титулами часто творят такую гнусь, какая темным крестьянам с древними обычаями и не снилась. И все, конечно, на благо высших целей. Взять хотя бы всю семейку Эзельгаррских баронов. Или собственные недавние расследования…
Костры, впрочем, у всех одинаковые.
Креветка манила. Сверкала панированным бочком, звала – съешь меня, епископ! Отец Георгий искушению не поддался. Глянул на часы – без минуты восемь вечера, можно и откланяться, вежливость соблюдена.
Он скорее угадал, чем услышал крики. Учуял, как натасканный охотничий пес. Что-то тревожное прозвучало в дальней галерее, за толстыми стенами и портьерами.
Епископ не торопясь встал и пошел на звук. Быстро, но не бегом, стараясь не обращать на себя внимание. Бегущий охранитель высокого ранга мог вызвать смех или панику, и оба варианта категорически не устраивали отца Георгия.
Он даже сумел не заблудиться, не такая уж и запутанная планировка у гетенбергской ратуши.
Запах крови заливал все. Сквозь него едва пробивался тонкий аромат женских духов и уютный дух жарко растопленного камина.
Костер?! Нет, не здесь. Не сейчас.
На
