на пятку.
– Отец! – вскинулся тот возразить. Но поймал тяжелый немигающий взгляд Шерьяна, опустил плечи и повиновался.
Шерьян дождался, когда за сыном захлопнется дверь. Только после этого он сделал несколько шагов ко мне, остановившись рядом с креслом. Я осталась в нем сидеть, хотя тень храмовника давила на голову, пригибая ее к полу.
– Тефна, – хрипло начал Шерьян. Запнулся, откашлялся и продолжил более спокойно: – Тефна, как, по-твоему, о чем я сейчас думаю?
– Странный вопрос. – Я невесело хмыкнула. – У меня никогда не было способностей к телепатии.
– И все же, – настойчиво повторил он. – Постарайся угадать.
Я замялась на секунду. О чем бы я думала на его месте? Ответ пришел сразу же. И он мне совершенно не понравился.
– Ты хочешь вернуть Индигерду, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я. – И намереваешься помочь Гворию в его затее.
Шерьян вздрогнул, как от удара, а я затараторила, испугавшись, что он перебьет меня:
– В принципе, я не могу тебя винить. Она – твоя горячо любимая жена и мать твоего ребенка. А я… Я просто кошка, случайно встретившаяся на пути.
– Ты забываешь одну маленькую деталь, – резко оборвал меня Шерьян. – Ты отныне тоже моя жена.
– Ненадолго. – Слово само соскользнуло с моих губ. Я качнула головой и мягко проговорила: – Шерьян, ты прекрасно понимаешь, что наш брак фиктивный. Стоит нам только вернуться в Тририон, как он будет расторгнут. Это был способ спасти меня от казни. И я очень благодарна тебе за столь великодушный и милостивый поступок. Спасибо. Но… Ты ведь меня не любишь.
– Не стоит говорить за меня.
Шерьян присел передо мной на корточки и положил руки на подлокотники кресла. Я ощутимо напряглась, очутившись как в ловушке. Теперь я не могла встать со своего места, не оттолкнув прежде Шерьяна. Более того, он оказался так близко от меня, что его губы почти коснулись моих. Я подавила естественное желание отпрянуть, отчаянно пытаясь не показать своего смущения.
– Не говори за меня, Тефна, – прошептал Шерьян, щекоча своим горячим дыханием мне кожу. – Лучше скажи – любишь ли ты меня? Или твое сердце по-прежнему принадлежит Гворию?
Я с радостью уцепилась за последнюю фразу, чтобы не отвечать на первую.
– Я не мазохистка, чтобы после всего этого продолжать его любить! – Я раздраженно фыркнула, пытаясь как можно незаметнее отодвинуться от Шерьяна. – Сначала он променял меня на трон. Теперь же намеревается убить.
Храмовник вздохнул с облегчением после моих слов. Затем нахмурился и вкрадчиво напомнил:
– Я спрашивал не только о нем. Как насчет меня?
Я молчала. В памяти вновь встали пыточные застенки храма, свист кнута и клятва, выплюнутая с кровью в лицо мучителя. Стоит ли признаться, что вспомнила все это? Вряд ли. Тогда за мою жизнь в самом деле и гроша ломаного нельзя будет дать.
Шерьян понял,
