моей девочке радость, только бы она простила меня –мудака, хотя бы попыталась. Но как она там сказала? Все, что можно купить за деньги уже дешево. Поэтому вряд ли у меня получится откупиться.
–Ян,– позвал я, тяжело сглотнув, не в силах подобрать слов. Янка напряглась, но даже не взглянула на меня. –Прости, я подумал, что…
–Бог простит!– резко оборвала она, и со смешком добавила,– И что ты подумал, я в курсе. Все, как обычно: шлюха, дура, дешёвка. Я только одного не пойму, что тебе с того, даже если так?
Я с шумом втянул воздух, не зная, что сказать. Слова застревали в горле, ибо мне нечем крыть. Я чувствовал себя пристыженным мальчишкой.
–Ты мне не безразлична, – признался со всей серьезностью.
–Да, ну?!– захохотала она. И тут еще, как назло, зазвонил мой телефон. Мы с Чайкой одновременно взглянули на дисплей, на котором светилось «Марина». Я собирался нажать отбой, но Чайка оттолкнув мою руку, приняла вызов, словно знала, чем меня уличить, и в салоне раздался радостный голос Марины;
–Олежа, я в Москве! Наконец-то, долетела. Прости, милый, что не смогла раньше. Ты как, сильно устал?
Пока она все это говорила, я с досадой смотрел на Янку. Она немигающим взглядом сверлила дорогу, сжимая руль побледневшими пальцами. На ее окаменевшем лице не отразилось ни единой эмоции, но я знал, чувствовал, что ей больно. И эта боль отдавалась во мне отчаянным сожалением от невозможности что-то исправить. Хотелось удавиться, расколотить к чертям телефон и послать Марину. А ее – мою девочку сжать в объятиях и целовать, целовать, целовать, чтобы забыла обо всем этом, ибо для меня сейчас нет ее важнее. Но вместо этого я охрипшим голосом выдавил:
–Нормально, Марин. Я сейчас занят.
–Хорошо. Я жду у тебя дома. Отметим, как следует. – провокационно промурлыкала она, отчего я едва сдержал мат.
Раздался гудок, а следом Чайкин смешок.
–Это ничего не значит, – начал я вдруг оправдываться, понимая насколько это все нелепо звучит. Но что я еще мог сказать?
–Я даже не сомневаюсь. Бедная Марина! Надеюсь, ей хватит мозгов также не придавать этому значения,– иронично отзывается Янка.
– Малыш, я понимаю, что вел себя мерзко и сейчас это все выглядит еще более мерзко. Прости меня! – решил я не ходить вокруг да около.
–Олег, зачем ты начинаешь этот разговор? Для чего? Что тебе нужно? – поморщившись, вопрошает она.
–Мне нужна ты. Не могу я без тебя. Хреново мне, понимаешь?! – признаюсь, наплевав на все. Смотрю на нее, жадно ловя проблеск былых чувств, но она лишь бледнеет на мгновение, а потом резко нажимает на тормоз. Только сейчас замечаю, что мы подъехали к моему дому. Несколько минут Янка сидит, глядя задумчиво вдаль, нервно кусая губы, сводя меня этим с ума. Подаюсь к ней, она резко поворачивается, наши взгляды сталкиваются: ее- холодный, яростный и мой- пламенный, спокойный. Притягиваю ее за шею, она не сопротивляется.
–Я хочу, чтобы мы начали с чистого
