делать, как подчиниться. Смущенная, она неловко улеглась на цветастую простыню и уткнулась лицом в старое выцветшее полотенце, а толстуха тут же уселась на нее верхом, придавив Олесины ноги.
Мысленно на чем свет стоит Олеся крыла Алекса за то, что втянул ее в этот сомнительный эксперимент, и приготовилась дать отпор, если массаж спины станет совсем уж жестким. Но на удивление руки мадам Мины оказались мягче, чем она того ожидала. Нежно поглаживая кожу, они ласково, но настойчиво разгоняли кровь, так что вопреки своей воле Олеся вдруг расслабилась и перестала обращать внимание и на застиранную простыню, на которой лежала голым торсом, и на убогость окружающей обстановки. Слабый аромат кокоса, не тот резкий искусственный запах, который можно унюхать теперь в любом магазине России, а мягкий волнующий его прообраз, навевающий воспоминания о нераскрывшемся бутоне и солоноватом кокосовом молоке, приятно возбуждал воображение и успокаивал нервы одновременно. Настойчивые пальцы массажистки прошлись по узлам вдоль позвоночника туда и обратно несколько раз, разминая Олесину чакру, и наконец добрались до шеи. Олеся приготовилась получать наслаждение.
– Проблем, – сказала вдруг хозяйка и неожиданно треснула плотно сжатым кулаком разнежившуюся клиентку по уплотнению около позвоночника.
Олеся и сама знала, что в шейном отделе у нее неполадки. Ее мастер тоже говорила об этом, намекая, что головные боли, очень может быть, ведут свое происхождение именно из этих отделов. Но она никогда не дубасила свою клиентку по загривку, как это сделала непредсказуемая мадам Мина.
Хозяйка салона больно надавила на Олесин остеохондроз и принялась разминать его всеми известными ей способами, отчего у ее подопечной чуть глаза на лоб не повылазили. Но все-таки, Олеся была вынуждена это признать, за болевыми ощущениями, на каждой оттяжке после очередного нажима, она чувствовала необыкновенное удовольствие, эдакое садо-мазо, сигнализирующее, что бастионы жировой клетчатки сдаются под мощным напором сильных пальцев.
Когда мадам Мина закончила свои издевательства и снова перевела Олесю в сферу приятных ощущений, мягко массируя мышцы, по Олесиной спине пробежала дрожь наслаждения сродни сексуальному. Она подумала, что ей надо сменить московского массажиста на кого-нибудь вроде мадам Мины. Тая под ее руками, Олеся даже начала было уважать самую древнейшую из профессий, как вдруг удовольствие закончилось, и она почувствовала, что ноги ее свободны, а хозяйка, весело посмеиваясь, приглашает ее одеваться.
Немного смущаясь, Олеся вышла из-за ширмы. Ей казалось, что она сбросила какую-то страшную обузу со своей шеи, ношу, которую ей приходилось тащить изо дня в день и которая все больше и больше пригибала ее к земле. Теперь же ничего этого не было. Свободная от тяжелых мыслей голова и шея, поворачивающаяся на сто восемьдесят градусов без мерзкого скрипа, острые лопатки и восхитительно легкий затылок подарили ей ощущение вернувшейся юности. Олеся почувствовала благодарность и восторг. Ей захотелось поделиться
