Ну и, само собой, бывалым.
– Так это, окоп копаю, тащ младший лейтенант! – четко отрапортовал Миша, бросая лопату и вытягиваясь по стойке «смирно», что, учитывая стоящего выше его лейтенанта, выглядело довольно глупо – Левченко приходилось задирать голову и щуриться от бьющего в глаза солнца. Закончилось это вполне предсказуемо: не сдержавшись, Миша оглушительно чихнул, заставив юного лейтенанта, стоящего к полуденному солнцу спиной, что называется, «сыграть лицом».
Кое-как сдержавшись (Мальцев успел тактично закашляться, отворачиваясь и пряча улыбку, остальные же бойцы находились достаточно далеко), он сообщил:
– Рядовой Левченко, вы разве не знаете, что командованием принято решение копать не окопы, а индивидуальные ячейки?
– Никак нет, тащ младший лейтенант, не знаю. Тащ капитан Земцов распорядился копать окопы полного профиля. Вот прям вчера и распорядился, – искренне удивился Миша, хлопая белесыми, совсем еще детскими ресницами, выгоревшими на южном солнце. – Ну, мы и того… копаем.
Лейтенант молчал секунд с пять – переваривал. Поскольку не ожидал. Или, вернее сказать, просто не знал, как себя дальше вести. Наконец, определился:
– Приказываю готовить индивидуальные ячейки. Расстояние по фронту – десять метров, бруствер обычный. И ступеньку для ноги вырубить не забудьте. Все.
– Так точно, есть подготовить ячейки, – четко ответили оба, и перепуганный Миша, и потихоньку усмехающийся в усы Мальцев. – Разрешите выполнять?
– Выполняйте, – лейтенант, похоже, и сам был рад поскорее завершить этот разговор. Повернувшись, он поспешил прочь, видимо, стремясь довести «решение командования» до остальных.
– Анатоль Викторыч, дядь Толь, а почему…
– А нипочему, Миша, – по-черноморски мягко произнося «ша», отрезал старшина, вновь берясь за отполированную ладонями рукоятку лопаты. – Кое-кого ничему первая германская не научила. Ну, а нам с тобой что главное? Правильно, выжить, тех малахольных мамалыжников с-под родной Одессы погнать и домой живыми вернуться. Ячейки – значит, хай-таки будут ячейки. Лопату в руки – и копай! От рассвета и до забора.
Плюнув с досады, старшина яростно рубанул ни в чем не повинную глину. И в этот момент над передним краем пронеслось – Мальцеву показалось, будто кричали отовсюду сразу – зловещее:
– Воздух!!!
Вскинув голову, он увидел на фоне чистого, без единого облачка неба несколько стремительно увеличивающихся в размере черточек, с каждой секундой превращающихся в узнаваемые силуэты немецких «Юнкерсов», заходящих, как водится, со стороны солнца. Земля вздрогнула, тревожно загудела от первых взрывов. Один из «лаптежников» спикировал прямо на их позицию.
Последнее, что успел увидеть в своей жизни старшина Анатолий Мальцев, был выходящий из пике самолет, распластавшийся на изломанных крыльях с черными в белой окантовке крестами. Отделившейся от фюзеляжа фу�
