Она сначала принюхивалась к подзабытым запахам, а потом начала с удовольствием кататься по траве. Вольный бегал вокруг неё со звонким лаем.
Елизар, улыбаясь, пошёл в сторожку.
Он решил прибраться там, ведь если он привезёт сюда Луизу, всё должно быть на высоте. Правда, он не знал, захочет ли она ехать сюда, но пригласит он её обязательно. Он надеялся, что она захочет посмотреть, где он проживает больше половины года. И ещё, он в тайне надеялся, что здесь у них кое-что получится. Хотя и усердно гнал от себя эту бессовестную мысль.
Внезапно егерь услышал, как яростно залаял пёс, и поспешил выяснить, в чём там дело. Выскочив из сторожки, он побежал к сараю и увидел, как Вольный отгоняет медведицу от лежащего там большого капкана.
– Ай, молодец, дружище! – потрепал Елизар за ухом Вольного, – Это я, растяпа, не убрал его подальше.
Он взял капкан, отстранил пса и подтянул к себе за ошейник медведицу, дав ей тщательно обнюхать железо. Затем он отошёл от неё, зарядил капкан и на глазах у зверя, сунул в него обрезок металлической трубы. От страшного лязга животные подпрыгнули и шарахнулись в сторону, затем медведица сначала попятилась, а потом стала улепётывать в сторону сторожки.
После этого, Елизар забросил капкан на верхнюю полку стеллажа в сарае.
– Ты, Плюша, должна запомнить, что это очень опасная вещь! – стал наставлять он медведицу, нагнав её возле крыльца, и взяв за ошейник, – И тебе надо держаться от таких железок подальше! Поняла?
Подбежавший пёс гавкнул, словно подтверждая слова хозяина.
Плюша заворчала и стала вырываться из рук егеря.
– Ну ладно, идите, погуляйте пока, только недалеко! Соскучилась, наверное, по воле, – сказал Елизар, и добавил, обращаясь уже к Вольному, – Ты присмотри там за ней, а не будет слушаться, разрешаю тяпнуть её за задницу.
Вольный согласно гавкнул, и побежал в лес за подружкой.
***
Луиза понемногу привыкала к своей новой жизни.
Она почти каждый день звонила маме в Москву, но ничего утешительного та сообщить ей не могла. Брат продолжал катиться по наклонной, а мама даже слушать не хотела о том, чтобы оставить его и перебраться к Луизе в деревню.
Луиза часто размышляла над тем, что маме здесь было бы хорошо. И дело ей нашлось бы, ведь по профессии она фельдшер, а в медпункте работала уже совсем старенькая женщина, которая умоляла отпустить её на заслуженный отдых, но её каждый раз удавалось уговорить поработать ещё немного.
Но Евдокия была непреклонна: сына она не оставит до самой смерти. Но вот чьей смерти? На этот вопрос Луизы она отвечала: «Это уж как Бог распорядится».
Луиза тяжело вздохнула, припомнив всё это.
Самой же ей нравился новый уклад жизни. Ей даже стало нравиться вставать рано утром. Она полюбила, проснувшись и закутавшись в шерстяное одеяло, выходить на крылечко, и слушать природу. Так она воспринимала щебет птиц, шелест на ветру травы и веток растущей рядом
