разве что блеск стальных клинков.
Я развернулся и всадил острие в горло лежащего за секунду до того, как меч Юргена раскроил ему голову.
– Обижаете, милорд, – снова сказал он.
Он повернулся к Якову и Ганшилду, готовый помочь, но те убили спящих еще быстрее.
Ганшилд сказал, задыхаясь от возбуждения:
– Надо было бы оставить одного мастера…
– Зачем? – спросил я.
– Узнали бы состав горючей смеси…
– У мастеров тоже есть гордость, – ответил я. – Закричи он, нам всем бы конец. А смесь не может быть особенно сложной… Барон Юрген, теперь от вас потребуется подвиг еще выше! Можно сказать, жертва. Вы готовы?
Он вытянулся.
– Слушаюсь, милорд!
– Давайте вашу флягу, – велел я.
Все смотрели, как я проделал крохотную дырочку в бочонке, наполнил флягу черной жидкостью и тут же плотно закупорил бочонок тряпочкой.
– Это для наших алхимиков, – объяснил я. – Проверят состав и создадут такой же… а то и лучше.
Юрген крякнул, с жалостью посмотрел на флягу.
– Да уж, – проворчал он, – это жертва… ну да ладно, я под вино другую заведу.
– Я тебе подарю, – утешил Яков, – побольше.
Я огляделся, кроме десятка бочонков, небольшие пузатые кувшинчики, что еще при первом взгляде привлекли внимание. Десятка три, из них половина из красной глины, половина из белой. Я нарочито пересчитал, все верно: семнадцать красных, семнадцать белых. И еще огромное количество лежит, зияя пустыми горлышками, вперемешку у высокого бордюра.
Ганшилд, не дожидаясь команды, ринулся в остервенении резать кожаные ремни, скрепляющие катапульты, а Юрген и Яков поглядывали с обеспокоенностью, как я осторожно поднял один кувшинчик с закупоренным горлышком, потом другой, уже иного цвета.
– Милорд, – произнес Юрген вопросительно.
– Их тоже возьмем, – сказал я, – вроде бы догадываюсь…
Яков проговорил вздрагивающим голосом:
– Милорд, пора уходить…
– Ты прав, – согласился я. – Юрген, бери вот этот красный и этот белый. Смотри, не споткнись! Сам погибнешь, не жалко, но всех поджаришь… Сэр Дэвид, хватит дурачиться, уходим.
Ганшилд оглянулся, злой и растерянный.
– Сэр, мы еще не уничтожили катапульты!
– Уничтожим, – пообещал я. – Даже больше, чем вы думаете, сэр.
Они спускались первыми, а я набрал из бочки темной жидкости в пустой кувшин, щедро облил катапульты и бочки, не забыв и закупоренные кувшины, потом набрал еще и пошел вниз, оставляя за собой тонкую непрерывную струйку.
Хватило почти до самого низа, я молча восхитился плотностью струи. Команда уже ждет у выхода, Юрген всмотрелся, что делаю, сообразил, спросил шепотом:
– Милорд… огонь высечь?
– Держи кувшины, – сказал я строго и добавил: – А я уже поджег, не видишь?
И,
