style="font-size:15px;"> – Наше время вышло.
Брайан непонимающе взглянул на брата.
– Ты о чем?
– Мы уезжаем отсюда.
– Но я думал…
– Посмотри. Они слетаются сюда, как мухи на кучу дерьма.
– Да, но забор…
– Чем дольше мы здесь просидим, тем меньше у нас будет шансов выбраться. Нужно двигаться дальше.
– Когда?
– Скоро.
– Завтра?
– Утром начнем собираться. Нужно взять как можно больше еды и припасов. Все, что влезет в машину.
Тишина.
– Ты в порядке?
– Ага… – ответил Филип. – Ложись спать.
За завтраком Филип решил сказать дочери, что Бобби пришлось вернуться домой, чтобы присмотреть за родителями. Девочка приняла это объяснение без вопросов.
После завтрака Ник и Филип выкопали могилу во дворе, выбрав место, где почва была помягче, пока Брайан играл с девочкой в доме. Фил запретил ему рассказывать дочери о том, что произошло на самом деле.
Филип и Ник подняли массивное тело, завернутое в брезент, и бережно опустили его в яму в земле. Потребовалось довольно много времени, чтобы засыпать могилу. Они работали лопатами, пока плодородная почва Джорджии не скрыла их друга навсегда.
Все это время зомби продолжали шуршать и рычать за забором. Вонь стала невыносимой. Филипу стоило больших трудов сдерживать рвотные позывы. Нужно было уезжать. Как можно скорее.
Филип и Ник стояли рядом с могилой, опершись на торчащие в земле лопаты. За шиворот капал пот. Оба молчали – никто не мог сказать ни слова. Они просто стояли и пустыми взглядами смотрели на горку свежей земли.
– Скажешь что-нибудь? – спустя несколько мучительно долгих минут спросил Ник. Филип задумчиво взглянул на него, стараясь отвлечься от шорохов за забором.
И вдруг ему припомнилось, как много лет назад они напились и ночью залезли в кинотеатр на Уэверли-роуд. Как они включили проектор, и Бобби устроил театр теней. Как Филип начал смеяться и добрых полчаса не мог успокоиться.
– Многие думали, что Бобби Марш был простаком, – сказал Филип, опустив голову. – Но они его не знали. Он был преданным и забавным… и, черт возьми, он был отличным другом. Он умер как настоящий мужчина.
На этих словах Филипу захотелось громко зарыдать, и он стиснул зубы до дрожи в челюсти.
Ник стоял с опущенной головой, плечи его едва заметно тряслись, а на траву капали слезы.
– Господь всемогущий, прими его в царствие свое, и да будет земля ему пухом, – произнес он дрожащим голосом.
У Филипа подкатил комок к горлу. Он еще крепче сжал зубы, чтобы не разрыдаться.
– Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь.
– Аминь, – еле слышно прошептал Филип.
Услышав голоса, мертвецы за забором зарычали громче.
– Заткнитесь, дохлые уроды! – взорвался
