цинично усмехнулся Сиди Какуб.
Дронго решил ему не отвечать, когда увидел спускающихся вниз гостей конференции. Первое заседание благополучно завершилось, и был объявлен перерыв. Илона спускалась вниз вместе с женой украинского олигарха. Телохранитель следовал за ними на расстоянии двух метров. Они прошли мимо Дронго, даже не взглянув в его сторону. Следом за ними в кафе появилась Катиба Лахбаби. Она тоже проигнорировала Дронго и, подойдя к Сиди Какубу, энергично поздоровалась с ним.
– Вы разве незнакомы? – удивился он, обращаясь к Катибе.
– Даже слишком хорошо знакомы, – ответила она. – Господин Дронго не просто известный эксперт, он еще и известный донжуан.
– Интересно, – пробормотал Сиди Какуб, – что такого вы успели сделать? – И вместе с Катибой отошел к столику, стоявшему в углу. Дронго прошел в другой угол, чтобы быть подальше от этой пары.
Он заказал себе чай и вдруг услышал за спиной хорошо поставленный голос американского профессора.
– Вы опять не хотите меня понять, господин Теодореску, – громко говорил Уислер, спускаясь по лестнице вместе с румынским дипломатом. – Я настаиваю, чтобы мое выступление было заслушано на пленарном заседании, иначе оно теряет всякий смысл…
Они вошли в кафе, и Уислер, увидев сидевших за столиком Эужению и Брынкуша, покачал головой.
– Она еще здесь? Ее нужно было арестовать за хулиганское поведение. У вас слишком либеральные законы, господин Теодореску. Разве можно пускать таких особ на конференцию?..
В кафе появился Тромбетти и сразу направился к столику, где сидели Эужения и Брынкуш.
– Должен вам сказать, госпожа Лунгул, что вы не правы. С юридической точки зрения французские власти были абсолютно правомочны выдворять из своей страны людей, не имеющих визы, не являющихся гражданами их страны и нарушающих внутренние законы Франции. Учитывая, что французские власти не просто выдворяли нежелательных иммигрантов, но и выплачивали им своеобразную компенсацию, я думаю, что ваши соотечественники должны быть довольны.
– Как вам не стыдно! – встрепенулась Эужения. – Как вы можете такое говорить!
– Я – профессор права и знаю, о чем говорю, – гордо заявил Тромбетти, отходя от стола.
– Фашист! – громко прошипела Эужения, с таким расчетом, чтобы итальянец ее услышал. Тромбетти услышал, но только пожал плечами, даже не пытаясь отвечать.
Питер Гордон вошел в кафе как раз на этих словах и, не удержавшись, приблизился к Эужении.
– Простите, госпожа Лунгул, но ваше поведение кажется мне не совсем продуктивным. Необходимо обосновать свои претензии и подать официальную жалобу в Европарламент или в Евросуд, а не пытаться докричаться до тех, кто не хочет вас услышать. С психологической точки зрения вы должны это понимать.
– Я пыталась им объяснить, – вздохнула Эужения.
– Найдите хорошего юриста, – посоветовал Гордон.
В
