но Патлин равнодушно объяснил:
– Господин полицеймейстер лично приказали. Чтобы людей не пугать… Иду, вижу – лежит, бедная, думал, выпившая. Тронул, а она холодная, ну, я шинель скинул, накрыл ее, засвистел, прибежал Зыкин, послал за подмогой. Они все прибыли. И господин Вендорф прискакал. Велел подальше отнести.
Родион потребовал указать место немедленно. Без особой охоты Патлин поплелся, придерживая неудобную саблю, так что Ванзаров далеко обогнал его.
Тщательный осмотр в подворотне обнаружил только засохший лед. Следов – никаких. Городовой, неторопливо добравшись, уверял, что барышня лежала вдоль стены, головой к переулку, а ногами во двор. Но показать наглядно на себе отказался. Оставалось вообразить.
– Что здесь? – спросил Родион, кивая на трехэтажное строение.
– Доходный дом, что ж еще…
– Со стороны набережной Фонтанки концертный зал «Помпеи»?
– Так точно. Тылом в этот двор выходит…
Повернув назад, Ванзаров снова опередил городового, как призовая лошадь ишака. Кажется, возвращению его было радо только одно живое существо. За парадный подъезд соседнего дома прятался Николя Гривцов. Юный чиновник так вытягивал шею, стараясь проникнуть на место преступления, что грозил потерять фуражку. Мальчишка был подозван пальчиком. Отведя его в сторону, Родион дал поручение: разбиться, но разыскать любую афишную тумбу и кое-что проверить в афишах. В отличие от городовых, Николя бросился выполнять указание бегом и с удовольствием. Вот бы так все в полиции старались… Ну, да что напрасно мечтать.
Работа логики требовала глубокого вздоха, чтобы унять расшалившиеся страсти. Медленно втянув морозный воздух, Ванзаров закашлялся. Тонкое обоняние уловило омерзительный запах, какой могут издавать посланники преисподней на земле, а именно сигарки никарагуанского табака. Курить их хватало мужества лишь избранным, а запах не выдерживал, кажется, никто. От этой вони падали в обморок лошади и барышни, а бездомные собаки бросались под нож мясника. Ну, или что-то вроде того… Среди знакомых Родиона курил их только один человек, который был нужнее всего именно сейчас: великий и ужасный Лебедев. Главный эксперт и криминалист достиг такой непогрешимой репутации, что одно его появление на происшествии обещало победу. И ведь еще недавно их связывало с Ванзаровым что-то вроде дружбы. Впрочем, не будем о грустном…
Величественная фигура с сигаркой возвышалась на фоне подворотни. Городовые жались в сторонку, вежливо прикрывая носы ладошками.
– О, ваше превосходительство великий сыщик, – провозгласил Лебедев без всякой радости и даже цинично не вынул сигарку из зубов.
– Добрый день или вечер, Аполлон Григорьевич, счастлив вас видеть, – покорно ответил Родион и даже взгляд опустил, как покорная овечка.
– А вот я несчастлив созерцать вашу негодную личность, да! – прогремел глас, так что переулок содрогнулся. – Если бы не приказ Вендорфа, с места бы не сдвинулся. Только ради вас. Так и знайте.
Городовые одобрительно
