кинулись под прикрытие вставших дыбом корней. Манёвр оказался своевременным, поскольку враги сориентировались быстро, а их маг доказал, что не зря перед ним носят волосяной бунчук на высоком древке. Короткие роговые луки были выхвачены быстрее, чем это можно представить, а каждая стрела в полёте словно расщеплялась на десяток стрел и сама искала живую плоть, так что те, кто не успел под защиту возникших земляных стен, покатились в траву, пробитые вражеским железом. И только сам Бессон продолжал сидеть едва ли не на открытом месте, опустив на колени безвольные руки и глядя в землю. Однако команды его слышали все.
– На раз! И!..
Подобной тактике был обучен каждый. Мигом вскочили, подставляясь под самые выстрелы гарцующих степняков. Но именно на этот счёт вражеские стрелы потеряли колдовскую зоркость и полетели невпопад. А уж свои-то не промахивались: привыкли бить зверя в лесу, а тот порскает не хуже степного коня.
Вражий колдун понял, что проигрывает битву. Когда ты на виду, а противник в укрытии, воевать несподручно. И если не выкурить лесовиков на открытое место, они так и перестреляют весь отряд.
В бою колдун старается себя не показывать, незачем противнику знать, в ком именно собрана мощь всего войска, но сейчас у попавших в засаду не оставалось иного выхода. Даже бежать, что у степняков за позор не считается, было нельзя, самый кряжистый дуб, рухнув, перегородил тропу, по которой они сюда пришли.
Один из всадников, не выделяющийся ни повадкою, ни внешним видом, вдруг закричал тонко и страшно, как никогда не провизжать человеческой глотке. Стрела, выхваченная из саадака, полыхнула слепящим огнём и, расщепляясь на сотни пылающих росчерков, обрушилась на лес.
В степи такой удар выжег бы всё живое, но широколистная дубрава не привыкла сдаваться огню. Под дубами, что остались неподсечёнными, и в сентябре росла свежая, не желавшая гореть трава. Запылали ветки поваленных дубов, в лица охотников пахнуло нестерпимым жаром, так что закурчавились опалившиеся брови и бороды, но в целом сырая земля спасла от огненного ливня. Зато всякий теперь знал, в кого следует целить при следующем выстреле. Опытный колдун с лёгкостью отобьёт летящую стрелу, но не дюжину стрел разом.
– На раз! И-и!..
Чародей, только что метавший струи огня, словно превратился в небывалого ежа, так густо утыкали его стрелы. Второго огненного залпа он дать не успел, мешком свалившись под копыта своему зверю.
И хотя набежников и сейчас было втрое больше, чем защитников, судьба их была решена. Они были на виду и могли сколь угодно ловко кружить своих зверей, пытаясь уклониться от выстрелов, надёжно укрытые лесовики отстреливали их на выбор, одного за другим опрокидывая на землю. Оставалось бежать, продираясь сквозь колючий кустарник и наваленные стволы засеки. А это очень неудобная дорога для быстроногой лошади.
Из полутора сотен воинов утёк едва ли десяток. Их Бессон преследовать не велел, пусть бегут и расскажут,
