прихвати.
– Сколько брать? – спросил я.
Андрюха ответил в присущей ему шутливой манере:
– Чем больше, тем лучше. Сам знаешь, выпивки много не бывает…
Минут через сорок я въезжал во двор расположенного на Тверском бульваре девятиэтажного дома, построенного в стиле сталинского неоклассицизма то ли немецкими военнопленными, то ли бывшими соратниками Лейбы Давидовича Бронштейна и Алфельбаума Овсея Ароновича[5], коих советская власть отвадила от пустопорожней болтовни и вручила в руки кайло, лопату, тачку, мастерок каменщика и прочий незамысловатый строительный инструмент.
Время близилось к вечеру, народ в большинстве своем вернулся домой, и, как следствие, свободных мест на стоянке во дворе дома не оказалось. На мое счастье, из здания вышел какой-то мужик, погрузился в «Лендровер» и куда-то поспешно упылил, в противном случае пришлось бы искать место для парковки в соседнем дворе или вовсе на проезжей части.
Я без звонка и стука повернул дверную ручку вниз и дернул на себя. Квартира моего друга Андрея Шатуна, как обычно, оказалась незапертой. В прихожей сумрачно, по носу шибануло запахом пива и табачного дыма. Несомненно, народ уже основательно «размялся» пивком перед решительной схваткой с Его Величеством Зеленым Змием, в полном соответствии с излюбленной поговоркой хозяина квартиры: «Пиво на вино – говно, вино на пиво – диво».
До моего прихода в гостиной шел, несомненно, весьма интересный бурный разговор, а может быть, даже спор, однако мое явление не осталось незамеченным и положило конец дебатам. А вскоре в прихожей возник и сам Шатун Андрей Николаевич, бывший десантник, бывший «афганец», бывший калека, бывший бомж и еще много чего бывшего. Впрочем, насчет «бывшего десантника» я слегка погорячился, ибо, по компетентным заверениям моего друга, десантники бывшими не бывают. Теперь это вполне здоровый и весьма респектабельный мужчина, единственным недостатком которого, на мой взгляд, является неуемное употребление отвратительных на вкус и запах папирос. Я уже ему и трубку в комплекте с виргинским табаком дарил, и сигары – настоящую «Гавану», и «Мальборо» подсовывал, а он как заладит: «Лучше «Беломора», Аристарх, ничего нет» – и хрена с два ты его переубедишь. Вообще-то сам я не курю, но вполне терпимо отношусь к запаху хорошего табака, но только не того суррогата, из которого отечественные производители изготавливают «Беломорканал».
– Молодец, что приехал! – обрадованно воскликнул радушный хозяин, крепко обнимая меня своими сильными лапищами. Затем выхватил из моих рук два объемистых и весьма увесистых пакета с выпивкой и закусью. – Проходи! Чего застыл в дверях? – и потопал обратно в гостиную.
Поскольку домашних тапочек и прочей мещанской атрибутики в жилище моего друга никогда не водилось, я как был в уличной обуви, так и проследовал за ним.
Несмотря на широко распахнутое окно, в комнате было изрядно накурено. За столом спиной ко входу сидел какой-то молодой мужчина. Со спины, вроде бы я с ним знаком не был, впрочем, кто его знает.
Л. Д. Троцкий и Г. Е. Зиновьев.
