сопроводит его в мир иной и дальше, дальше…
Теперь Бен не старался кричать «ПОМОГИТЕ». Он просто визжал, бессмысленно, словно рвоту, извергая мягкие, протяжные звуки. Они вырывались помимо его воли. За спиной слышался неумолкающий смех маньяка. И тут Бен разобрал что-то отдаленно похожее на…
– Я ждал этого с того дня, как ты родился.
Несясь по тропе, он заметил на обочине разложенные каким-то жутким узором вязанки палочек. Такого он раньше никогда не видел. Может, этот убийца, собакомордый, все время поджидал Бена. А теперь загнал в ловушку. Может, его разделают, насадят мясо на эти палочки и оставят на съедение безликой собаке. Бен снова оглянулся. Расстояние между ними увеличилось до тридцати метров, и Бен молился, чтобы хватило сил добежать до маркера, свернуть на гору и навсегда оторваться от этого маньяка, а затем добраться до гостиницы, вызвать полицию, сесть в машину, рвануть домой и больше никогда в жизни сюда не возвращаться. Спасибо за все, Пенсильвания, пропади ты пропадом.
Только Бен понадеялся на спасение, как в десяти метрах перед ним на тропу выпрыгнул еще один мужчина. Тоже в собачьей «маске». И с ножом. Сквозь раскрытую собачью пасть Бен разглядел его рот и зубы. Второй тоже смеялся, улыбался и был явно невменяем. Бен снова завизжал от смертельного испуга. Он выплевывал визг, словно это было последнее оружие, с которым он мог ринуться на безумца.
Беги прямо на него. Вот первое, о чем подумал Бен. В детстве он играл в американский футбол. Защитником. На поле не блистал, но и в хвосте не плелся. Когда они выступали против команды с действительно хорошим полузащитником, их тренер всегда использовал один и тот же прием: Беги прямо на него. Не дай ему загнать себя. Не пытайся его обдурить. Просто сшиби гада с ног и действуй внезапно. Теперь Бен оказался между убийцами впереди и сзади, а по бокам его подстерегали предательски ненадежные склоны горы, ждавшие, когда он оступится и станет легкой добычей. Оставалось одно: вспомнить футбол.
Так что Бен ринулся вперед. Он представил, что под мышкой у него футбольный мяч, и рванулся на противника, издав боевой клич.
Второй собакомордый явно этого не ожидал. Только он начал заводить назад руку с ножом для удара, как Бен уже сшиб его с ног. Врезал локтем по подбородку и обрушил наземь, словно это ему ничего не стоило, словно он все эти годы ждал последнего великолепного броска. Если бы он начертил его схему и неделю тренировался, все равно лучше бы не получилось.
Теперь он бежал так быстро, что ему казалось, будто мышцы вот-вот лопнут, разлетевшись ошметками в другие части тела, где им совсем не место. Он оглянулся: первый собакомордый склонился над вторым в тридцати метрах позади, потом в сорока, потом в пятидесяти, после чего оба пропали из виду. Вскоре Бен перестал их слышать. Он набирал фору. Он доберется до гостиницы. Он будет жить.
Но когда он начал рыскать глазами в поисках двух деревьев с расщепленными стволами, обозначавших
