ставлявшие пятна краски на потных лбах. Дэн всегда представлял Дэвида девятилетним мальчиком, а Эвелин оставалась все такой же очаровательной, радушной и еще не уставшей от его работы, постоянного беспокойства и, в конечном итоге, от него самого. В украшенном яркими огоньками доме пахло хвоей и фруктовым пирогом. Царило предпраздничное настроение, отчего юного Дэвида переполняло небывалое возбуждение; по телевизору транслировались рождественские передачи; Дэн с женой спешно запаковывали последние подарки.
Тоби отодвинулся от потертого стола, окинул взглядом опустевшее помещение и задумался о планах на сочельник. Впрочем раздумья длились недолго. Да и о чем тут думать? Ни жены, ни ребенка, нет рождественской ели, не будет праздничного обеда с тестем и тещей. Хотя все, в общем, не так уж и плохо. Завтра утром позвонит Дэвид, живущий теперь… кажется, во Франкфурте. А потом Тоби отправится в горы к брату Саймону, как делал это на протяжении многих лет. Проведет несколько дней на лоне природы, отдыхая от повседневной рутины. Ему наверняка там понравится. В прошлое Рождество Тоби дежурил. Все ему сочувствовали, а он с обреченным видом ворчал в ответ. Хотя в глубине души был рад такому повороту событий. Но на этот раз ему придется встретиться с призраками прошлого лицом к лицу – не слишком радужная перспектива.
Тоби принялся с неохотой перебирать бумаги в попытке навести на столе хоть какой-то порядок. Рабочий день закончился час назад, так что у Тоби не было причины задерживаться в офисе, который он в последнее время часто использовал в качестве убежища. Люди скоро начнут замечать его одиночество и станут сочувствовать. Эта мысль заставила Тоби вскочить со стула, похлопать себя по карманам в поисках ключей, кошелька и выключить настольную лампу. Пора убираться отсюда, да побыстрее.
Тоби с неохотой ответил на приветствия оставшихся на дежурстве сослуживцев и направился к лифту.
– Всего хорошего, Дэн! – крикнула ему вслед одна из сотрудниц. – Веселого Рождества!
Веселого Рождества.
Кто-то прилепил к кнопке вызова лифта пластиковую веточку омелы. Неплохой сюрприз, но воспользоваться им смог бы лишь карлик. Дэн мрачно нажал на кнопку, и почти в то же самое мгновение двери лифта разъехались в стороны. Погруженный в свои мысли, он шагнул внутрь и едва не столкнулся с невысокой худощавой дамой, выходящей из лифта.
– О господи! – Тоби опустил глаза. – Берди, что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя, – небрежно бросила та в ответ.
Двери лифта начали закрываться, и оба поспешно зашли в лифтовую кабину. Тоби удивленно посмотрел на свою попутчицу.
– Решила узнать, не захочешь ли пропустить по стаканчику, – пожала плечами Верити Бердвуд. – Подумала, тебе нужна компания. Ведь сегодня сочельник.
– Заняться нечем? – усмехнулся Тоби и удивился, насколько обрадовала его эта неожиданная встреча.
Женщина вновь пожала плечами и устремила взгляд на двери.
А ведь Тоби уже вознамерился в полном одиночестве вернуться в свою темную душную квартиру, прихватив по дороге какой-нибудь еды, и усесться перед телевизором вместе с призраками прошлого. Коллеги наверняка начнут подтрунивать, если кто-нибудь увидит его в компании этой странной маленькой особы, возомнившей себя сыщиком. Тоби подумал, что Берди явилась не просто так. Наверняка хочет выудить у него какую-нибудь информацию или заглянуть в документы, о существовании которых не должна была знать. Словом, вознамерилась сделать то, что непременно навлечет на его голову неприятности. Но потом он представил, как проведет пару часов в шумном, ярко освещенном заведении за столом со стаканчиком вина и тарелкой еды, глядя в эти умные янтарные глаза, спрятавшиеся за толстыми линзами очков, и широко улыбнулся.
– Почему бы и нет? Бог свидетель, других планов у меня не было.
Берди не ответила. Двери лифта раздвинулись, и она направилась к выходу. Сунув руки в карманы, Тоби медленно двинулся следом. К тому времени как он поравнялся с Берди у массивных дверей, в холле вот уже который раз за день зазвучал известный рождественский гимн «Добрый король Венцеслав».
– Знаешь, мне действительно очень хочется понять, почему все это так тебя интересует, Бердвуд.
От былой немногословности Тоби не осталось и следа. В пабе работал кондиционер, еда оказалась довольно вкусной, кто-то играл на фортепиано, а Берди раздражала его меньше обычного, словно она временно смягчилась в этот вечер в канун грядущего Рождества. Она внимательно слушала воспоминания Тоби о прошлых делах, задавала наводящие вопросы – словом, вела себя так, будто ей действительно было интересно слушать чужую болтовню, вместо того чтобы, по обыкновению, разглагольствовать самой.
– Под «всем этим» ты подразумеваешь дела об убийствах, верно? – холодно спросила Берди. – А почему я не должна ими интересоваться? Ведь тебя это волнует.
– Я,
