губ дернулись вверх.
– А я бы никогда не подумал, что ты поклонница Бюнюэля.
– Кто это такой? Бюнюэль?
– Луис Бюнюэль? Режиссер «Дневной красавицы», на которую ты только что жаловалась.
В голове Лулу будто зажглась лампочка. Проклятье!
– Я не его поклонница. Я просто очень долго изучала французский. Знаешь, какими бывают учителя французского? Они не хотят, чтобы ты просто говорил по-французски, они хотят, чтобы ты знал, каково это – быть французом. Поэтому я немного знакома с французской оперой и кино. И еще с французским рэпом! – Лулу закивала с очень серьезным выражением лица и нарочито сурово сдвинула брови.
– Вижу, это сработало. В смысле, ты только что упомянула артхаусное кино на вечеринке.
– Боже, ну и тоска с тобой, – сказала Лулу, но это прозвучало неубедительно. – Ненавижу этот фильм! Но иногда трудно забыть то, что ты ненавидишь. Согласен?
Ответа не последовало. В траве вокруг бассейна ритмично квакали лягушки. В тяжелом влажном воздухе почувствовалось дуновение ветра. Все же лучше, чем ничего, хотя по-прежнему было очень жарко. Мурашки поползли по спине Лулу. Не надо было ничего ему говорить! Не надо было выдавать себя. Девушка мрачно уставилась на водную гладь бассейна и смотрела до тех пор, пока та не расплылась пятнами белого и голубого света.
– Ты другая.
Зрение снова резко сфокусировалось. Она повернулась к Джеймсу. Его пронзительные, широко раскрытые глаза глядели на нее в упор.
Лулу сделала глубокий вдох. Эмма Уокер всегда советовала Лулу глубоко дышать при возникновении сложных ситуаций. Но сейчас это не особо помогло. Лулу не собиралась играть в игры и, тем более, проигрывать у всех на глазах. Она поднялась, цепляясь за спинку шезлонга, чтобы не потерять равновесие.
– То есть не такая, как все остальные девушки?
– Я не это имел в виду. – Джеймс нахмурился.
Лулу взяла инициативу в свои руки. Он еще этого не знал, хотя, судя по выражению его лица, уже догадывался. Лулу отступила на шаг назад.
– Разве нет?
Джеймс встал и выдержал долгую паузу.
– Ты переиначиваешь мои слова.
Он пока не знал, как мастерски она умела переиначивать. Лулу сделала еще один шаг назад. Она представила разочарование на лице Эммы, осуждение на лице Одри и восторг на лице Ло – их реакцию на план, возникший в ее голове.
– Ты сказал, что я другая. Не такая, как другие девушки, которых ты здесь видел, включая моих лучших подруг. Другая. Не так ли?
– Да. Нет, – Джеймс шагнул к ней и теперь стоял между ней и краем бассейна, – я не это имел в виду.
– Тогда объясни, что ты имел в виду. Видимо, я слишком глупая, чтобы понять. – Лулу улыбнулась так, что стали видны зубы.
Джеймс скрестил руки на груди.
– А знаешь что? Не буду я тебе ничего объяснять.
Она расценила это как сигнал к действию.
Лулу
