инспектор, вновь подозрительно глядя на Степанова, – то-то я смотрю…
– Вся семья такая, – кивала Марьяна, – и ходят по улицам, как нормальные граждане. Да что там ходят, на автомобилях передвигаются. Его сумасшедший родственник на днях моего дедушку задавил, того, что из Америки…
– О?
– А что с ним сделаешь? Он же того. Сами водительские права выдаете кому попало.
– О!
– Нет, ничего против остальных нормальных граждан я не имею. Но этот, приглядитесь сами!
– …хоть с Луны достань, но найди! – требовал Степанов помощи, брызгая слюной.
– Еще и лунатик, – трагически добавила Марьяна и обратилась к Матвею: – Телефончик отдай, инопланетянин.
– А? – растерянно ответил тот, отключаясь от Васнецова.
– Ага, – кивнула ему Марьяна. – Как там, на Альфа Центавре?
– Все в порядке, – подмигнул ей Степанов, вернул телефон и пожал руку. – Сейчас привезут тройной лазерный бластер!
– Чао, крошка, – бросила Марьяна, поглядела выпученными глазами на инспектора и поплыла домой.
Одна из версий должна была сработать.
– Конягин, вызывай «Скорую помощь», – услышала она за спиной.
Укол совести остановил ее уже на другой стороне улицы. Марьяна съела слишком много блинов! Странно, но за Степанова совесть не колола. Возможно, из-за того, что она ему «подвернулась», как будто другого слова для бывшей возлюбленной Степа не нашел. Не хотел задумываться и искать, к чему, если отношения между ними перерастают в братские. По крайней мере, в этом, судя по всему, он искренне был уверен.
Если бы он только знал, что она подвернулась ему специально!
И что сделал бы? Убил? Какая разница, он никогда не узнает, что она сделала. А если сознается незнакомец?! Марьяна вошла в подошедший к остановке автобус и схватилась за карман. Там лежала визитка, которую почему-то захотелось изучить. Кто этот незнакомец, что он собой представляет и зачем, собственно, она должна ему звонить. Но, здраво рассудив, Марьяна решила изучить визитку дома. У нее как-никак первый день отпуска, она его хорошенько отметила, наплевав на диету, и наелась блинов. Остается позвонить Ксюхе и пожаловаться на бесчувственного Степанова, обозвавшего ее «подвернувшейся». Без разговора с подругой отпуск не отпуск. Может быть, та тоже упросит Борюсика ее отпустить, и они вместе продолжат вершить правосудие над темной личностью новоявленного холостяка. Как легко они вдвоем столкнули бы с места машину Степы! И не потребовалась бы помощь незнакомца.
Мысли Марьяны все время возвращались к кареглазому брюнету. Как она сразу не заметила, что он симпатичный и привлекательный? И добропорядочный, раз кинулся на помощь несчастной девушке. Или безмозглый, раз помог ударить чужую иномарку? Или изощренный мазохист? Марьяна о таких слышала: им приносит истинное удовольствие наслаждение собственной болью.
Репина поморщилась, на мазохистку, скорее, тянула она сама.
