вам не верю. Нельзя просто так взять и бросить дело, которому вы посвящали все свое время и которое…
Фаулз не дал ей договорить.
– Я подумал было, что вы не такая, как все остальные, и обойдете эту тему. Увы, я ошибся. Журналистское расследование, да? Вы журналистка, вы прокрались сюда, чтобы потом что-нибудь черкнуть про «загадку Натана Фаулза»?
– Клянусь, нет!
Писатель указал ей на дверь.
– Уходите. Я не в силах помешать фантазиям, но никакой загадки Фаулза нет в природе, понимаете? Разрешаю вам написать это в вашей газетенке.
Матильда не шелохнулась. Фаулз мало изменился с их прошлой встречи. Она запомнила его именно таким: внимательным, доступным, но при этом прямым и жестким. Вероятность того, что Фаулз останется Фаулзом, не приходила ей в голову.
– Признайтесь, вам этого не хватает?
– Десяти часов в день перед экраном? Нисколько. Я предпочитаю проводить время в лесу или на пляже, гуляя с собакой.
– Все равно я вам не верю.
Фаулз покачал головой и вздохнул.
– Оставьте вашу сентиментальность. Это были всего лишь книжки.
– ВСЕГО ЛИШЬ КНИЖКИ? И я слышу это от вас?!
– Представьте себе. И, более того, сильно переоцененные.
Матильда не унималась:
– Как же вы убиваете время теперь?
– Размышляю, пью, стряпаю, пью, плаваю, пью, подолгу гуляю, снова пью…
– Как насчет чтения?
– Разве что детективы иногда, книги по истории живописи и по астрономии. Перечитываю кое-какую классику. Но все это неважно.
– Почему?
– Потому что планета стала пеклом, обширные части мира объяты пламенем, истекают кровью, люди голосуют за опасных психопатов и тупят в социальных сетях. Всюду все трещит по швам, вот я и…
– Не вижу логики.
– Вот я и думаю, что есть вещи поважнее, чем пытаться выяснить, почему двадцать лет назад некто Натан Фаулз бросил писать.
– Читатели продолжают вас читать.
– Чего вы от меня хотите? Я не могу им помешать. И потом, как вам отлично известно, успех зиждется на недоразумении. Это сказал, кажется, Дюра. Или Мальро? Больше тридцати тысяч проданных экземпляров – уже недоразумение…
– Читатели вам пишут?
– Похоже на то. Я слышу от агента, что на мое имя приходит много почты.
– Вы ее читаете?
– Вы шутите?
– Почему?
– Потому что мне это неинтересно. Как читателю мне ни разу не приходило в голову написать автору понравившейся мне книги. Скажите честно, вы представляете, что стали бы писать Джеймсу Джойсу, потому что вам нравятся «Поминки по Финнегану»?
– Нет. Во-первых, я не смогла прочесть оттуда больше десяти страниц, а во‐вторых, Джеймс Джойс умер за сорок лет до моего рождения.
Фаулз
