с презрением заметил Бен.
– Но вполне допустимо. А это будет означать, что смерть его вовсе не такое ясное дело, как кажется на первый взгляд.
– Именно, – согласился Вердад.
– Чепуха, – заключил Бен.
Рейчел по достоинству оценила попытки Бена защитить ее честь. Он всегда был таким милым и душевным. Но пусть Вердад и Хагерсторм считают ее возможной убийцей или соучастницей преступления. Она не способна кого-либо убить. Эрик погиб в результате несчастного случая, и со временем в этом убедится даже самый подозрительный детектив. А пока Хагерсторм и Вердад заняты выяснением этих вопросов, они не зададут других, куда более близких к ужасной правде. Пока они отвлекали свое собственное внимание, она не собиралась обижаться на их необоснованные подозрения. Пусть идут по ложному пути.
– Лейтенант Вердад, – проговорила она, – безусловно, самым логичным объяснением будет то, что, несмотря на уверения доктора Корделла, тело было просто положено не на то место. – И худой, как аист, патологоанатом, и Рональд Тескане энергично запротестовали. Она спокойно, но твердо перебила их: – А может, это подростки сыграли такую дикую шутку. Студенты. Обряд посвящения или что-то еще. Они и на худшее способны.
– Полагаю, ответ на этот вопрос я уже знаю, – вмешался Бен. – Но, возможно, доктор Либен не был мертв? Может, его состояние было неверно оценено? Возможно, он ушел отсюда в беспамятстве?
– Нет, нет и нет, – пробормотал побледневший Тескане, покрываясь потом, несмотря на холод.
– Невозможно, – одновременно с ним произнес доктор Корделл. – Я его сам видел. Обширная травма головы. Абсолютно никаких признаков жизни.
Но это дикое предположение неожиданно заинтересовало Вердада.
– Разве доктору Либену не была оказана медицинская помощь сразу после несчастного случая? – спросил он.
– Фельдшерами, – ответил Корделл.
– Высококвалифицированные и опытные работники, – поддержал его Тескане, утирая полное лицо носовым платком. Он быстро подсчитывал в уме разницу между штрафом за недосмотр в морге и значительно более крупной суммой, которую придется выложить городу, если в суде выяснится, что фельдшера были некомпетентны. – В любых обстоятельствах они никогда, никогда ошибочно не объявят живого человека мертвым.
– Первое – сердце не билось, – Корделл подсчитывал признаки смерти по пальцам, столь длинным и гибким, что они вполне могли принадлежать пианисту, а не патологоанатому. – Электрокардиограф, который подключили фельдшера, показал совершенно прямую линию. Второе – он не дышал. Третье – температура тела непрерывно падала.
– Вне всякого сомнения, мертв, – пробормотал Тескане.
Лейтенант Вердад теперь разглядывал адвоката и главного патологоанатома точно так же, как несколько минут назад Рейчел: тем же ястребиным взором и с тем же полным отсутствием всякого выражения на лице. Скорее всего, он не думал, что Тескане и Корделл, равно как и фельдшера, пытаются скрыть какой-то свой недосмотр или небрежность. Но собственная натура и жизненный опыт вынуждали его
