мне-то что? – ответил Правич.
Он широко зевнул и прислонился к стволу. Голова немного кружилась от голода, но пустой желудок уже не напоминал о том, что пора заполнить его чем-нибудь вкусненьким и по возможности горячим.
Ворона взмахнула крыльями и улетела, прокаркав напоследок что-то не особо вежливое.
– И тебе того же, черная курица! – Правич проводил ее убийственным взглядом. Посмотрел на свои руки и завистливо вздохнул: размахивай ими не размахивай, а присоединиться к летящему на юг птичьему клину не удастся никогда. Даже взлететь толком не получится. Только подпрыгнуть и тут же приземлиться.
Он поежился от усиливающегося холода: действие заклинания подходило к концу.
Лишенные веселого представления волки поплелись к погибшему монстру.
С рассветом пиршество набрало новые обороты: осталась не съеденной большая часть туши, хотя волки отрывались по полной программе за прошлые и будущие голодные времена.
Правич прикинул: при таком темпе поедания ему не сойти с дерева как минимум неделю, а за это время он окончательно превратится в тощего дистрофика. Вороны обнаглеют окончательно и начнут качаться на его ногах с утра до вечера, не взирая на слабые протесты.
– Дожил, машувать! – выругался он. – Служить помощником знаменитого колдуна, а умереть в роли скрипучих вороньих качелей!
Развязав узел и замотав веревочку на ладонь, Правич положил моток во внутренний кармашек: пригодилась один раз – понадобится и во второй. Но сидеть здесь до тех пор, пока волки не превратят здоровенную тушу в обглоданный скелет – себя не любить. Надо бежать. Перепрыгивая, перешагивая, переползая – как угодно, лишь бы не остаться здесь навечно. Сгинуть в лесу и умереть от голода под довольное чавканье волков и радостное карканье развлекающихся ворон – такое только злейшему врагу на день рождения пожелаешь.
– Черт с вами, я пошел! – объявил Правич, вставая на ветку. Как ни странно, подняться удалось с первой попытки. Даже боли он больше не чувствовал – ноющая вчерашним вечером спина уже не давала о себе знать: яблоко не только молодило, но и лечило от некоторых болезней.
Державшееся на нуле настроение медленно, но верно пошло в гору. Осталось убраться от волков куда подальше – и впору устраивать настоящий праздник.
Слишком высоко карабкаться на дерево Константин не стал: верхние ветки ненадежны, их легко сломать и сорваться. Второй раз падать на землю – перебор, вчерашнего падения хватило по уши. Выбрав ветку потолще, Правич осторожно двинулся в сторону ближайшего дерева.
Ветка опасно затрещала на третьем шажке. Константин остановился: еще шаг, и ветка обломится, а неудавшийся прыжок превратится в удачное падение на головы волкам. Хищники быстро бегают, этого у них не отнять, но использовать себя в качестве ездовых собак не позволят, скорее съедят или искусают того, кто посмел на них упасть.
– Ненасытные твари! – презрительно
