спадая на глаза, а теперь, взъерошенные, и вовсе стали похожи на птичье гнездо. Калин дунул вверх, согнав вновь упавшую на глаза прядку, и, потерев кулаком нос, коротко вздохнул.
– Это у меня из-за того, что я, когда спал, думал, что другой жизнью живу. Оттуда и слова эти прицепились. Ничего, пройдет, – кивнул он, как бы подтверждая свои слова. – Скоро вновь прежним стану. Слушай, а что это за дружок у шефа нашего появился? И чего у них общего, не понимаю? Ты видал, какой он красавчик? Страшнее, кажись, только Карман и то потому, что он на мертвяка похож. А этот… челюсть сбоку, зубы на второй ряд заходят, нарост на лбу и глаза ядовито-желтые. Брр, – передернулся всем телом. – Он мне даже приснился раз. Капец просто. Так и не уснул потом.
Нушик усмехнулся.
– Ты и не уснул? Да ни в жизнь не поверю. Брешешь как дышишь, – он смотрел на мальчика с ироничным выражением на лице и слегка качал головой.
И тут «зазвучала» песня. Говорившие обернулись на звук. Двое собутыльников – Лаки и его товарищ – сидя в обнимку и раскачиваясь из стороны в сторону, горланили во всю глотку песнь про шторм и бравого моряка.
– Ну, вот, – вздохнул Калин, – о чем я и говорил. И кстати, насчет глаз, ты знаешь, почему у многих хуман глаза светятся, а у некоторых даже кожа?
Ответом была лишь легкая снисходительная улыбка мужчины. Нушик молча на краткий миг положил свою широкую ладонь на плечо подростка, хмыкнул, видимо каким-то своим мыслям и, убрав руку, пошел в небольшой шатер, который им с Лаки любезно выделили местные.
– А потому, – продолжил мальчик, поспешивший следом, не дожидаясь слов товарища, – что они грибы, Люцики, повсюду пихают. Карман мне рассказал, что это есть основа их жизни. Добавляют Люцики в лекарства, курят, гонят алкоголь, а отработку пускают на удобрение для посадок, еще фонари из них делают. «Светляк» называется. Видал, может? Он как палочка, и если там лапку повернуть, впустить воздух внутрь, то трубка начинает ярко светиться. Классная штука, удобная.
– Это да, видал такой, у Гоблы, – нагнувшись Нушик откинул полог, служащий дверью, и вошел в жилище. – Для посадок чего? У них что, поля где-то?
– Да хрен его знает, – ответил Калин и по-хозяйски залез в котелок своим обеденным ножом. Выудил оттуда кус мяса и уселся прямо на пол, рядом с потухшим очагом. – Нет, скорее всего, огороды, – пробубнил он с набитым ртом. – Теплицы точно есть, мне Нара говорила, но туда меня не водили. Еще скотина и птица в хозяйстве имеются. Своими глазами не видел, но девчонка рассказывала, – доев первый кус мяса, потянулся за вторым. – Не, все же у тебя стряпня куда как лучше Кармановой. Ты же не против? – вопросительно глянул он на Нушика, понимая, что слегка борзеет.
Мужчина возился с топливом, нарезая его тонкими пластинами для розжига.
– Ешь, ешь, – пробубнил он, не глядя на Калина. – Хуманову стряпню и я есть не в силах, хотя раньше думал, что всеяден. Хорошая это штука, – имея в виду топливо, сказал, продолжая свое занятие. – Интересно, как
