привыкнут к линзам, – предупредил он.
Все действия Дока заняли едва ли более пяти минут. Эмброн встал. На его место села лейтенант Кинсли. Она постоянно задавала вопросы, требуя объяснить, что всё это значит. Однако, в ответ, Док указывал на Савьеру, который каждый раз тяжело вздыхал и качал головой. Наконец, и Кинсли прошла процедуру, которая видимо, являлась обязательной в управлении.
Когда они вышли из кабинета, Савьера попросил их подождать. Он ушёл, пообещав, что через несколько минут вернётся.
– Эмброн, что ты думаешь о нашем капитане? – спросила Кинсли, едва Савьера отошёл от них. Тот снова пожал плечами.
– По-моему, отличный парень!
– Отличный парень? – Кинсли поморщилась. – У тебя что, совсем нет психологического чувства оценки? Да ведь он полный придурок. Строит из себя важную птицу,…рот мне закрывает, а на самом-то деле и двух слов связать не может. И ухмылка эта наглая…просто выводит меня из себя. Так и хочется по морде дать…наверняка, его жена ненавидит.
Эмброн от души рассмеялся. При этом он приложил палец к губам, призывая Кинсли к молчанию.
– Что? – шёпотом спросила у него Кинсли, при этом она озиралась по сторонам, видимо, пытаясь узреть опасность.
– Нам ввели чипы. В ухо и в зуб, – выразительно ответил Эмброн.
– Ну и что из того? – не поняла Кинсли.
– Если это обязательная процедура, значит, твои слова слышит всё управление.
– Не… – начала, было, Кинсли, но осеклась. Она некоторое время осмысливала сказанное Эмброном. Затем сделала то, что он от неё явно не ожидал. Ничуть не ограничивая себя в словах, она громко произнесла:
– Если это так, то значит наш капитан намного подлее, чем я думала. Он, наверняка, специально оставил нас одних, чтобы подслушать разговор. А, капитан?
– Ошибаетесь, лейтенант. У меня просто возникли неотложные дела, – сразу после этих слов в ушах Эмброна и Кинсли раздался множественный смех. – А что касается ваших слов, я не обижаюсь. Хотя, попросил бы вас не упоминать впредь о моей жене. И еще, – продолжал голос, – у нас в управлении есть хорошая традиция. Давать всем прозвища. Так что, с сегодняшнего дня, ваше кодовое имя – «Балаболка». А ваш напарник, по причине постоянного молчания, получил кодовое имя – «Тихоня»
– Это несправедливо, – возмутилась Кинсли.
– Сожалею, что никто вам не может помочь, лейтенант. Здесь я даю кодовые имена. – В голосе Савьеры послышалось откровенное злорадство. – И ещё один совет. Берите пример со своего напарника. Ему вот ничего не интересно.
– Почему же, – возразил Эмброн, – мне, например, хочется знать ваше кодовое имя.
– Савьера!
После этих слов послышался короткий смех. Оба поняли, что капитан врёт.
– Следуйте моим указаниям. Вам надлежит прибыть в оружейную комнату.
– Идём, – в один голос ответили оба лейтенанта.
