как крестьянину не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел Дон Кихота – жалкого, избитого, верхом на осле, – он остановился за околицей, ожидая, пока совсем стемнеет. Тогда он въехал в село и направился к дому Дон Кихота. В доме слышались громкие голоса: два закадычных друга нашего идальго – священник и цирюльник – совещались с его домашними. Экономка громко восклицала:
– Ну что вы скажете, ваша милость сеньор лиценциат [9] Перо Перес, – так звали священника, – о моем господине? Вот уже два дня, как исчезли и он, и его кляча, и щит, и копье, и доспехи! Ах, несчастная я женщина! Я думаю, что его свели с ума эти проклятые рыцарские романы. Я помню, как, беседуя сам с собой, он не раз клялся, что бросит дом и отправится на поиски приключений. Чтобы черт побрал все эти книги, погубившие самую разумную голову во всей Ламанче!
То же говорила и племянница:
– Знаете ли, сеньор мастер Николас, – так звали цирюльника, – сеньор мой дядя нередко по двое суток не смыкал глаз, зачитываясь этими проклятыми романами. В конце концов он приходил в такой азарт, что бросал книгу, хватал меч и наотмашь рубил стены. Выбившись из сил, он восклицал, что убил четырех великанов, ростом с башню. От страшной усталости с дяди лил пот, а он думал, что это течет кровь из ран, которые он получил во время боя. Затем он выпивал большой ковш холодной воды и говорил, что это не вода, а драгоценнейший напиток, который принес его друг, великий волшебник Эскифе. Но во всем этом я виню себя. Я не могу себе простить, что не догадалась раньше сообщить вашим милостям о сумасбродствах моего дяди. Вы бы, конечно, сумели положить им конец. Довольно было бы сжечь книги, которые сводили его с ума.
– Я вполне с вами согласен, – сказал священник, – и даю вам слово, что завтра же мы предадим огню все эти глупые романы, дабы они не сбивали с толку нашего бедного друга.
Дон Кихот со своим спутником слышали весь этот разговор. Теперь крестьянину стало вполне ясно, что за недуг у его соседа. Поэтому он громко закричал:
– Откройте, сеньора! Прибыл тяжко раненный сеньор Балдуин, маркиз Мантуанский, он же сеньор мавр Абиндарраэс, а ведет его отважный Родриго де Нарваэс, правитель Антекеры.
Все выбежали на его голос; мужчины узнали своего друга, женщины – своего хозяина и дядю и бросились его обнимать. Но Дон Кихот, который так ослабел, что не мог сойти с осла, сказал:
– Погодите! Я тяжело ранен по вине моего коня. Отнесите меня на постель и, если возможно, призовите мудрую волшебницу Урганду, чтобы она перевязала и исцелила мои раны.
– Видите, какое несчастье! – воскликнула тут экономка. – Сердце мое верно чуяло! Пожалуйте, в добрый час, ваша милость, мы вас вылечим и без всяких волшебниц. Тысячу раз будь они прокляты, эти рыцарские книги: вот до чего довели они вашу милость!
Затем Дон Кихота отнесли на постель и хотели перевязать ему раны, но никаких ран не оказалось. Он объяснил, что просто ушибся, так как вместе со своим конем Росинантом рухнул на землю
Ученая степень, которая давала право преподавать в университете.
