это пейзаж! – возликовал он, встряхиваясь, словно крупное животное. Его массивность и лохматая голова постоянно наводили на мысли о зоопарке. – Хороший домик, верно?
Ответила ему Жанна, замершая в позе покорительницы Дикого Запада – ноги на ширине плеч, руки в бока.
– Лично мне не нравится место, где не работают мобильные телефоны. Здесь есть какая-нибудь связь с миром?
– Кто ж его знает? – отозвался Гриша Волчков. В стоячем положении он был еще мельче, чем показался на первый взгляд, и доставал невысокой Светлане точно до мочки уха.
Все гуськом потянулись в дом. Светлана наклонилась, чтобы поднять сумку, но ее опередили.
– Разрешите мне? – мягко потребовал кто-то.
Она обернулась и увидела того самого мужчину в очках, которого ей не представили.
– Николай Жуков, – тотчас сообщил он. – Я не артист и не космонавт, так что можете не пытаться вспомнить. Меня никто не знает в лицо.
– Вы что, разведчик?
– Я врач. Занимаюсь пластической хирургией.
Он был высокий, жилистый и внутренне собранный. За стекляшками, нанизанными на золотые дужки оправы, притаились спокойные неулыбчивые глаза.
– Знаменитости обожают проводить в моем обществе выходные. Я для них – ходячая энциклопедия чудес современной медицины.
Вдевятером они вошли внутрь своего нового пристанища и сгрудились посреди квадратной комнаты с большим камином. Здесь было все, чему положено быть в загородном доме, – голова лося над дверью в гостиную, старинные кинжалы на стене, шикарный ковер, массивная мебель, обитая гобеленом.
– Где, к чертям собачьим, съемочная группа?! – свирепо спросила Жанна Ольшанская, швырнув свой чемоданчик в ближайшее кресло.
В напольной вазе испуганно вздрогнули хохолки сухой травы.
– Наверное, скоро появится, – тотчас откликнулся дядя Петя. Голос у него был расстроенный. Судя по всему, он не был готов держать оборону слишком долго.
– А чей это дом? – спросил Артем Холодный, теребя серьгу в ухе и оглядываясь по сторонам с невероятным любопытством.
– Понятия не имею, – признался дядя Петя. – Меня сюда привезли, все показали… Вот ребят тут оставили – вас встречать.
В понятие «ребята», кроме повара, входил еще юноша Витя – худой и смуглый, как поджаренное кофейное зерно.
– Дом новенький, телефонную линию еще не подвели, – радостно сообщил он, глядя на Жанну Ольшанскую с молодецкой наглостью.
– Но мы ведь собираемся торчать здесь двое суток! – гаркнула та.
– Милая, – по традиции вмешался Арсеньев, – миру пойдет только на пользу, если он двое суток ничего о тебе не услышит. В конце концов, ты не бизнесменша, чтобы переживать из-за своих вложений.
– Ну, это как сказать, – пробормотала Жанна. – Ты ведь не знаешь, чем я занималась в последнее время…
