и нашёл взглядом крикуху. Маленькая, толстая, с прилипшими ко лбу кудряшками, она подпрыгивала, пытаясь дотянуться до них зажатой в пухлом кулачке палкой, не ударить, так ткнуть. А кого она звала? Так же медленно Эркин вёл глазами по толпе. И нашёл её, не поверил себе и снова посмотрел. Да, это она, это её лицо Она только похудела, и глаза как будто потемнели… Эркин резко отвернулся. Нет, он не видел её, не было её здесь. То, единственное, что было у него в жизни, он не отдаст, никому, и ей тоже.
Он не видел, как она резко оттолкнула от себя решётку и стала выбираться из толпы. Он не видел, что она узнала его.
День тянулся бесконечно долго и оставался серым и холодным. Начинался и переставал дождь. Они падали от голода и усталости и вставали под ударами.
Казалось, весь этот проклятый город собрался у клетки, бросая в них камнями и грязью, обливая руганью и нечистотами из заботливо принесённых вёдер.
Эркин уже плохо сознавал окружающее, от голода кружилась голова, от кашля болела грудь, да ещё плечо… и щека… холодный порывистый ветер выдувал из мокрой куртки остатки тепла. Лечь бы, и чтоб уже ничего не чувствовать, ничего. Тупое рабское оцепенение. И единственное, на что их хватало, это не расцеплять рук, держаться друг за друга.
Темнело, и толпа расходилась.
– Холодно им, – не зло, даже сочувственно сказал кто-то.
– Завтра погреем, – сразу ответили ему, и толпа радостно загоготала, засвистела.
Расходились, договариваясь о времени, о бензине…
Наконец, ушли все.
Женя боялась, что оставят охрану, и пошла не сразу. Долго стояла в тени домов, разглядывая клетку на холме. Тёмная бесформенная куча на полу клетки – люди. Охраны нет. Она переложила отвёртку и пузырёк с маслом в карман пальто – хорошо, что она всегда заботилась о «личном ремонтном наборе» для машинки, и никого не пришлось ни о чём просить – повесила сумочку через плечо и сдвинула её на спину, чтобы не мешала. Луна едва просвечивает, как раз как нужно. Пора. А если охрана не у клетки, а внизу, и прячется в тени, как она сейчас… Тогда, подойдя к клетке, она окажется на виду. Ну что ж, если окликнут – она что-нибудь придумает. Вряд ли сразу начнут стрелять.
Подойдя к клетке, она оглянулась. Далёкие редкие огоньки города – не страшно, оттуда не разглядят, а вблизи… никого нет. И дома рядом давно брошены.
Ещё днём она обратила внимание на новенький блестящий замок на двери клетки и сейчас даже не пыталась что-то с ним сделать. Надо найти петли и снять их, открыть дверь, не трогая замка. Как удачно, что клетка не новомодная, у которой, как она слышала, дверь как-то по-особому сделана и не открывается, а откатывается по специальным рельсам, с той бы не справилась, а эту… Было как-то очень давно, ещё девчонкой она видела, как так выпускали запертую в вольере собаку, потеряв ключ от замка. Так что… она справится, не может не справиться. Она приготовила перчатки, но сразу поняла, что работать придётся голыми руками. Женя осторожно прощупывала прутья. Если дверь задвижная
