приводила в порядок их грязный притон. Она даже не заметила, как он оказался позади нее и принялся лапать привычным жадным движением. Тэресия прекрасно знала, что означают его грубые ласки, но где-то подсознательно чувствовала, что именно сегодня это ничем хорошим не закончится, а потому, развернувшись к нему лицом и твердо выставив перед собой руки, она оттолкнула мужчину и буквально забилась в угол комнаты, умоляя приемного отца не трогать ее и боязливо напоминая, что Киара находится совсем рядом.
– Да плевать я на нее хотел. Мы по-быстрому, только выберем с тобой какую-нибудь интересную манеру. Ну что, кем ты хочешь, чтобы я был сегодня, моя сладкая Такка? – не унимался тот, снимая ремень и важно хлопая им по ладони – Поиграем в хорошего папочку или быть может в злого отчима, поймавшего тебя за непристойным делом, неблагодарная ты сучка? – вальяжно опускаясь рядом с ней на колени, поинтересовался он у сжавшейся в углу комочком бедолаги.
– Нет, пожалуйста, не надо, только не сегодня…
– А чем сегодня отличается от вчера? – задорно хихикнув, передразнил ее мужчина противным тоном, уже спуская штаны, подтягивая ее к себе и пристраиваясь в удобную позу.
– Прошу, послушай меня. Прекрати, она услышит нас, молю, не надо…
– Вот так хорошо, мой сладкий цветочек – не слушая ее и не останавливаясь, принялся за свое грязное дело Кало, но тут же неожиданно замер и, словно ощутив на себе ненавистный взгляд, остановился.
– Какого хрена здесь происходит?! – молниеносно ворвавшись в комнату, словно не в себе, истерично заголосила Киара, наконец-то получив долгожданное подтверждение измены своего мужа – Что вы тут такое вытворяете, мрази?
– Дорогая, прости, прости, умоляю! – тут же захныкал ее благоверный, кое-как отстраняясь от любовницы и напяливая на себя полосатые труселя – Это все она, поганая девка, так и совращала меня, а я и не удержался…
– Ах ты, шлюха не благодарная – взревела женщина, сжимая руки в кулаки – Мы дали тебе кров, а ты…
– Я не виновата, Киара! – взмолилась Тэресия, зажимаясь еще больше в угол и закрывая лицо руками от накинувшейся на нее с оплеухами приемной матери – Он изнасиловал меня первый раз уже через месяц после моего появления в вашем доме, как только мне стукнуло 18. Твой муж грозился придушить меня, если я хоть кому-то расскажу об этом! Что я могла поделать?!
Женщина, словно ее только что окатили ледяной водой, так и застыла перед сироткой с занесенной для удара ладонью и пустым холодным взглядом, устремленным куда-то вдаль, а затем, с уже совсем осмысленным выражением лица, уставилась на поскуливающего в оправданиях мужчину.
– Кому ты веришь, дорогая, – ныл он, хватаясь трясущимися руками за подол ее рубашки – мне или этой продажной маленькой дряни? Разве бы я мог поступить так с тобой…
– Заткнись, гаденыш – приказала Киара, буквально каждой клеточкой своего тела излучая ненависть
