Римляне, измотанные частыми набегами аквитанов, дрогнули, и дружина Хлодвига успешно продвинулась в глубь домена[15].
Эгидий понял, что дни Аквитании, последнего оплота Западной Римской империи, сочтены. Его войска заняли оборонительную позицию вдоль нижнего течения Луары, надеясь устоять перед полчищами франков, но надежды оказались тщетными. Дружина Хлодвига, хорошо изучившая римскую тактику и не брезговавшая применять в бою пиратские навыки (франки часто промышляли грабежом кораблей, курсирующих по Рейну), разбила армию наместника быстро и беспощадно.
Военную ставку франков Хлодвиг организовал в небольшом городке Нанте, еще совсем недавно принадлежавшем Эгидию. И сейчас король-победитель, никогда не признававший пышных одежд и посему облаченный в подобающий франкскому вождю котэ-макле[16], гордо восседал на резном деревянном кресле, а плененный Эгидий понуро стоял перед ним.
«Вот он, некогда могущественный правитель Галлии и Аквитании, потомок кичливого Рима, продолжающего существовать лишь за счет своей былой, но уже увядающей славы, – размышлял Хлодвиг, с интересом разглядывая поверженного наместника. – Домен пал! Отныне я – правитель Галлии и Аквитании!..»
Эгидий, изрядно за последние несколько дней поседевший и постаревший, выглядел окончательно сломленным. Даже его некогда стройная фигура истинно римского воина, казалось, ссутулилась под бременем постыдного проигрыша. Держась из последних сил, он стоял, перебросив через правую руку палудаментум – пурпурный плащ с золотой оторочкой, символ высшей военной власти.
Хлодвиг же, упиваясь собственным могуществом, решил окончательно унизить Эгидия.
– Сними с него плащ – это добыча нашего войска! – приказал он личному телохранителю.
Тот бесцеремонно приблизился к Эгидию и небрежно отстегнул скреплявшую пурпурный плащ золотую брошь-фибулу. Эгидий, едва сдерживая слезы, постарался сохранить самообладание. Подобного позора старый воин не переживал никогда! Сейчас ему хотелось лишь одного – быстрой казни, которая положила бы конец невыносимому унижению.
Телохранитель тем временем с прежней невозмутимостью снял с правой руки бывшего наместника палудаментум, возложил на него золотое украшение и, равнодушно отвернувшись и удалившись, с поклоном преподнес своему королю.
Взглянув на пурпур богатого одеяния вблизи, Хлодвиг мысленно возликовал: «Вот он – символ власти Рима! И теперь он мой!». Король торжественно принял из рук телохранителя плащ: алмазные глаза лисицы, изображенной на фибуле, хищно искрились в свете факелов. Самодовольно усмехнувшись, Хлодвиг накинул плащ на себя, скрепил его своей фибулой – с изображением оленя, и несколько вальяжным жестом поправил длинные черные волосы, по франкскому обычаю распущенные по плечам. Фибулу же
Домен – крупное землевладение.
Котэ-макле – решетчатый панцирь из полосок дубленой кожи, скрепленных заклепками.
