учиненного им переполоха не персона нон грата?
Впрочем, Тони, по-моему, имеет право самовыражаться как хочет. Ведь он хотя бы не… Кошмар! К-к-как бы это сказать…. Ну, вы поняли… Не… Не то что известные на весь институт два голубка из 117-й группы. Честно сказать, до этих красавчиков я в реальной жизни не видела людей с нетрадиционной ориентацией. А меж тем девушке – двадцать пять. Ужас! Тундра! Да ладно… Здоровый генофонд в Союзе был!.. Все особи мужеску полу – «пра-виль-ны-е».
Игорь из Курска, знавший английский, первым нас, чистых советских девушек, просветил о «неправильных» дружках из 117-й.
– Был я в гостях у иностранцев, а там… – рассказывал он и при этом как-то непонятно и многозначительно улыбался.
Как оказалось, Игорёк едва унес ноги с той тусовки. Наш курский соловей слетел с веточки в самый драматический момент. Съели, агенты мирового империализма? И вообще… Секса у нас нет!
Анджей, другой мальчик из польской делегации, согласился со мной, хотя уж ему-то я эти слова – афоризм сказала в другой ситуации и с другим значением. Анджей – известный среди студентов нашего вуза фарцовщик. Фарцовщиками называли в Союзе спекулянтов, которые везли к нам из-за рубежа и толкали по бешеным ценам «фирму» – модные вещи с известными лейблами.
– Это что, секса у нас нет? – спросила я Анджея. Примерка джинсов советской девушкой, между прочим, картина, лишенная классового признака. Кабы чего не вышло. Не мешает обезопаситься.
– Поньял, – сказал Анджей. – Проше, пани, – он отвернулся. Отвернулся и его товарищ по бизнесу – монгол по имени Цэрэн.
Монгол, как и Анджей, фигура известная в нашем вузе: он фарцевал среди студенческой братии кожаными куртками монгольского производства. Цэрэн, говорили, приехал на учебу в наш вуз из самой пустыни Гоби! Этот факт меня чрезвычайно впечатлил. Пустыня Гоби, о которой я услышала еще в детстве, укоренилась с тех пор в моем сознании как весьма таинственное и загадочное место… на Марсе! Не удивляйтесь. Всему причина – мое первое детское разочарование.
Нам, советским детям, постоянно говорили: скоро и на Марсе яблони зацветут… Вера в то, что будет именно так, была абсолютной: только-только Юрий Гагарин, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, слетал в космос. Страна была в эйфории. Все сознательное детство я рисовала круглую планету с яблонями на макушке.
На Марсе яблони не зацвели. Марсовых, вернее будет сказать, марсианских яблок мы, советские дети, не дождались. Потому что там пус-ты-ня Го-о-оби! Так решила я в десять лет и, казалось, закрыла эту тему для себя навсегда. Ан нет. Пустыня Гоби – красивая сказка, которую я сочинила в детстве, чтобы объяснить себе первое большое разочарование, возвращалась ко мне самым прозаическим образом: фарцовщики Анджей и Цэрэн и джинсы «Levi Strauss».
…Я с кряхтеньем стала натягивать на себя вельветовые джинсы. Джинсы сели как влитые, только на талии широки. Что делать?
– Бууруулах5… – подал голос монгол.
Лучше ничего
Бууруулах – отрежь (монг.).
