Такие слова я было уже собралась высказать нашему преподу, вызвавшему меня на кафедру. Хм-м… Точно. Для прилюдной экзекуции. В этом я уже не сомневалась, увидев вблизи толстое дрожащее от бешенства лицо преподавателя.
Нет, лучше повременю-ка я со своими неудобными мыслями. К Брэдбери мне ещё не хватало новых неприятностей. Каких? Не знаю. Я, честно сказать, о них не думала, вступая в конфронтацию с преподом по комсомольскому строительству. Быть обвиненной в политической неблагонадежности? Смешно: 1983 год – это не 37-й.
Хотя вольнолюбивая атмосфера нашей альма-матер и свободомыслие наших преподов и слушателей, надо сказать, не снимали вопрос о политической благонадежности отдельных персоналий. Факты? Пожалуйста. Например, недавний скандал в благородном семействе: приглашенному модному философу после окончания лекции среди множества других был задан вопрос о состоянии современной украинской литературы.
Он после некоторого раздумья ответил туманно (цитирую дословно):
«Украинская литература пребывает в стадии накопления сил».
Возмущенно хмыкнула сидящая под носом лектора старшекурсница украинка Галина Городец. И выдала нечто неразборчивое.
Декана Шихархан Мурзабековну, присутствовавшую на лекции, при этой реплике Городец как на пружине подбросило. Она скорым шагом вышла на середину аудитории и ястребиным взором окинула ряды слушателей двух курсов, присутствовавших на лекции. «Кто? Кто это сказал?» – этот её вопрос остался без ответа. Комсомольское братство слушателей Партийного вуза исключало предательство.
Итак, вы поняли: политическая благонадёжность каждого слушателя нашей альма-матер – это аксиома. Да и особый отдел – вот он, рядом. На первом этаже главного учебного корпуса. Одна из самых популярных современных пословиц: закон – что дышло, куда повернешь – туда и вышло.
Конечно, комфортные и тепличные условия проживания и учёбы в престижном Партийном вузе расслабляют, но не стоит забывать о жизненных реалиях за нашим высоким железным забором.
Придя к этому выводу, я без запинки выдала вызубренные функции комсомола. После моего ответа настроение препода, чувствовалось, несколько поменялось. Его лицо перестало дрожать, а голос заметно потеплел, из него ушёл металл. Но бой был ещё впереди.
Он сыпал вопросами, на каждый из которых у меня был готов ответ. Спасибо школьной мантре и комплексу отличницы, благодаря которому сохранилась привычка заучивать материал назубок. Вернее, не заучивать, а усваивать его – разобралась в вопросе и отложила в кладовых сознания этакую копилку знаний. Тупой зубрилкой я никогда не была!
Убедившись, что его лекции я знаю, препод отступил.
– Садитесь, Болдырева, – наконец прозвучал его голос.
Облегчённо вздохнув, я направилась к своему месту. Навстречу мне сияли чистые, как лесные озёра, глаза моей подруги, а в её волосах победно вспыхивали золотые
