style="font-size:15px;"> Глава 5. Обманчивый дурман
Он смутно помнил события. Водка, смешанная с коньяком и пивом, уже не просились наружу. Не переставая, гремела музыка, бокалы шли один за другим. В какой-то момент, он потерялся, растворившись среди огней разноцветных софитов. И круговерть незнакомых лиц, выныривающих сквозь просветы алкогольных паров, воспринималась, как должное.
Они взрывали танцполы, бесились. Потом, выхватив три машины, погнали в бар. Перед этим была драка, в которой, похоже, он тоже участвовал. Чей-то шапочный знакомый, присоединился в процессе распития рекой льющегося спиртного… Кто – так и осталось загадкой.
«Парус» – популярный среди молодёжи бар, с тремя залами, расписанными в стиле андеграунд и живой музыкой, органично отжигаемой сменяющимися музыкантами, которые вполне профессионально отрабатывали накатанную программу и периодически уходили отдыхать, позволяя шустрому ди-джею семплировать пластинки, эксплуатируя драмбейс и периодически развлекать народ дикими выкриками и приглашениями стать звездой караоке за чисто символическую плату.
Душа требовала развернуться и «чего-нибудь эдакого замутить. Стриптиз на столе вместе с Дашей, той самой девушкой-официанткой из кафе, потанцевать Максу не дала охрана бара, попросив угомониться, пока они их сами не угомонили. Это было совсем некомильфо.
Спустя каких-то пару часов он уже взасос целовался с Дашей в углу на диванчике, а затем его за плечо оторвала рука Вовки, который что-то говоря другу, сунул деньги ему в карман, и Макс на автопилоте пополз сквозь толпу. Он был настолько «вмясо», что даже не помнил, как оказался на сцене, но отчётливо вспоминал, что его пёрло повыделываться.
Пьяному человеку море по колено, распирает от осознания собственного всемогущества и гениальности. На утро обычно становиться стыдно. Но этот потрясающий кайфовый момент вседозволенности искупает всё.
Он не выбирал песню, просто ткнул диджею в экран случайно, активно привлекая к себе внимания толпы, словами:
– Что? Сейчас буду петь. Песня посвящается моей девушке. И хер с ним, что у меня теперь её нет. Петь я тоже не умею.
Народ гоготнул, принимая несостоявшегося певца, а дальше музыка растворила и понесла его за собой, заставляя исчезнуть в словах.
Для того чтобы говорить, человеку не требуются язык. Слова – абстрактные вербальные символы значения, знаковые функции в которые каждый вкладывает свой внутренний опыт. Но существует один единственный, универсальный, понятный всем образ: эмоций, чувств. Когда говорить можно танцем, глазами, пальцами – мельчайшими жестами, из которых складывается нить диалога с публикой, можно говорить интонацией. Его пьяная интонация не умела петь, но когда он заговорил, в зале наступила тишина.
Песня была про Максима, а может, в его пьяном состоянии, она удивительно подходила ему. Несмотря на то, что он плохо видел бегущую на огромном экране строку, парень не путал слова, умудряясь попадать в такт. И, вздёрнув
