совокупиться раз в год, не обязательно жить всё время вместе. Няня выслушивала её вопросы и, улыбаясь, гладила её по голове, как маленькую. А Ростани, хоть и ворчала, что она уже большая, но втайне с удовольствием принимала эту нехитрую ласку.
Несмелое осеннее солнышко всё чаще затягивали хмурые тяжёлые тучи, злой ветер обрывал последние листья с деревьев. Неуютно стало в сыром лесу. Выпал первый снег. Ребятишки с удовольствием играли с ним по первому морозцу. Ещё год назад Ростани весело летала с горы на санях вместе с подругами. А сейчас она, как будущая мать, могла только снисходительно смотреть на их забавы, выслушивая поучения старших оборотниц о том, что нужно делать для того, чтобы роды прошли успешно, да шить одежку для малышки. Девушка пыталась убедить себя, что ей ну вот ни капельки не хочется сесть на сани сзади Лиззи и со счастливым визгом скатиться с горы. Не то, чтобы она не хотела доченьку, хотела, конечно, она будет петь ей песни про чудн{ы}е дальние страны, которые слышала у менестреля, надевать замечательные платьица и рубашечки, которые вышивала с такой любовью, укладывать её спать. А потом, когда доченька подрастёт, усядется с ней на сани и съедет с этой замечательной горки. Ух и повизжат они обе! А пока Ростани помогала няне в детинце ухаживать за чужими малышами. Они хоть и мальчишки, но не могла она их представить на месте Валента-волка. Просто милые малыши, которым нужна её забота и ласка.
Длинные зимние ночи выпустили на волю злые вьюги и метели, которые загнали веселящуюся детвору по домам, но и они постепенно сдавались под лучами осмелевшего солнышка. Сосульки, свисающие с крыш, удлинялись вместе с погожими деньками. Веселей зачирикали воробьи. Малышка, её малышка, стала всё активнее подавать признаки жизни. Иногда она легонько гладила мамочку изнутри, а последнее время всё чаще дергала ножкой и пинала нежно поглаживающую живот мамину ладонь. Она быстро росла. Всё тревожнее становились взгляды достопочтенной Шайды, украдкой бросаемые ей на раздавшуюся фигуру младшей дочери, которая, как ей казалось незаметно, продолжала играть с тряпичной куклой, давным-давно сшитой для неё старшей сестрой.
Весенние прогалинки уверенно увеличивались с каждым тёплым днём, рыхлый тёмный снег стыдливо прятался под разлапистые ели в лесу. Неугомонная детвора снова выбежала на деревенские улочки и с азартом запускала наперегонки деревянные кораблики из щепочек. А живот Ростани всё рос.
– Счастливица ты, Роси! – убеждала её подруга. – Наверное, родишь сразу двоих. Уж хоть одна из них обязательно будет девочка! Ой, Роси, а если ещё и мальчик будет, ты его оставишь себе или сразу отдашь няне в детинец?
– Лиззи, ну как можно отдать своего ребёночка кому-то?! Конечно, оставлю себе!
– Как можно, как можно. Всё равно придётся отдавать отцу! Лучше уж и не привыкать!
– Я уже привыкла, Лиззи, – вздохнула Ростани.
***
Майская гроза азартно смывала с Залесья остатки зимней спячки. Покидавшись ветвистыми молниями,
