и позвонить тебе, чтобы ты не волновалас, – от этих слов на серьезном лице мамы появилась легкая улыбка, спрятавшаяся ы уголках губ.
– Хорошо, посиди у нее, но чтоб через два часа была дома.
– Спасибо, мам. Люблю тебя!
– И я тебя, детка.
Встреча с псом не входила из детской головки несколько дней. При любой возможности сыпались просьбы купить похожего щенка на день рождения, который был через две недели.
Во вторник мы с мамой поехали к врачу на осмотр. Весь день лил дождь, поэтому на дорогах были пробки и много аварий. Когда мы доехали, секретарь нам сказала: «Доктор Джефферсон опаздывает, подождите его возле кабинета.»
– Ну и погодка сегодня! – капли дождя стекали с промокшего пальто доктора. Как ты сегодня себя чувствуешь, Лиан?
– Уже лучше доктор Джефферсон.
– Замечательно! Дайте мне 2 минуты, чтоб привести себя в порядок и я тебя осмотрю.
Закончив заполонять документы, доктор Джефферсон выписал меня и сказал, что с четверга я могу идти в школу.
Последнее, что он спросил: « А как поживает твоя сестренка?
Я ответил: « Лучше всех!»
Но это была не правда. В этот вечер она и Мари не вернулись из школы. В среду и четверг тоже. В пятницу в дверь позвонили. Мама побежала открывать ее, но на пороге был почтальон. В руках у него был конверт.
– Спасибо, – выдохнула мама.
Она села на диван гостиной и заплакала. На конверте аккуратным детским почерком было написано ее имя. Я подошел к ней, взял конверт и аккуратно открыл его. Из конверта посыпались белые камушки, но тогда я не обратил на них внимания. Внутри конверта была кассета. Я знал, что не стоит ее включать, но я не мог сделать иначе. На кассете была Лиза и Мари в тот дождливый день. По их ярким дождевикам стекали капли. Рядом стояла машина, синий форд, в окне которой виднелся маленький, беленький, пушистенький песик.
– Хотите погладить его? Пойдемте в машину, а то промокните, – сказал мужской голос за кадром.
Они сели и радостно помахали на камеру и на этом первая часть записи кончилась.
Пока я смотрел, как мою сестру и еще одну маленькую девочку похищают, мама склонилась над белыми камешками, что высыпались из конверта. Она внимательно смотрела на них, а потом закричала. Она кричала так, что весь мир перестал существовать.
Она лишь только твердила: «Зубы! Это ее зубы! Зубы!»
Я думал, что она сошла сума. Соседи вызвали скорую и полицию. Только после того, как врачам удалось успокоить маму, я понял, что она пыталась сказать.
Полицейские забрали кассету и собрали все 23 зуба моей сестры. Они сказали, что свяжутся с нами позже, когда просмотрят запись. Вот уже 3 дня они и отряды добровольцев искали мою сестру и Мари. Теперь поиски бесполезны.
Пока мама кричала и билась в истерике, запись с кассеты продолжала
