голову в плечи и мрачно дёргал верхней губой, как будто хотел перекинуть чёрные усы себе на карие очи, дабы навсегда скрыть из виду всё происходящее.
Глава 6
– Таточка, не переживай! – увещевала актрису Паркинсон под одобрительные взгляды остальных присутствующих. – Всё будет хорошо! – напутствовала она, помогая девушке преодолеть последнюю ступеньку управского крыльца.
– Спасибо вам, Симона. И вам! – Татович обернулась к провожатым. – Вам всем большое спасибо!
Не успели бледные ладони актрисы в знак искренности сказанного коснуться груди, как из припаркованной напротив газели выскочила незваная тройка. И если бы лошадей!
Едва вишнёвый каблук Паркинсон нашёл устойчивое положение, как слева от Татович возник неприятный, по свидетельствам самой зама по медицине, тип с утопленным в его растянутом свитере фотоаппаратом.
Чуть только Леонелла выудила локон высушенных цветовыми экспериментами волос из узорчатой серёжки, как некрасивая, по уверениям зама по населению, девица принялась тыкать своим микрофоном всем подряд.
Пока капитан Витюша собирал сантименты под покров мужественности, какой-то бородатый, по единогласному мнению, человек расположил свою огромную камеру аккурат напротив актрисы, что так и не успела сложить свои бледные ладони на груди.
– В эфире «Эс Ньюс»! – загнусавила «некрасавица» в микрофон. – Мы ведём наипрямейший репортаж из самого центра событий. Рядом со мной стоит известная актриса, гордость нашего города – Тата Татович. Здравствуйте, Тата!
– Здравствуйте, – девушка улыбнулась, из последних сил стараясь соответствовать всему вышесказанному.
– Тата, расскажите о вашей главной роли!
– О, – обрадовалась актриса, – Это невероятно талантливая постановка…
– Нет-нет, – перебила корреспондент. – Я говорю о вашем вчера. Вчера, когда всё пошло не по сценарию, – журналистика, пристально глядя в камеру, принялась нагнетать обстановку. – В тот злосчастный вечер знаменитая актриса возвращалась домой в гордом одиночестве. Ничего не предвещало беды…
– Да отдайте уже! – Татович бесцеремонно вырвала микрофон у норовившей раствориться в собственных интонациях «некрасавицы». – Дорогие зрители, – она медленно наполнила лёгкие кислородом. – Девушки! Дорогие девушки! Это интервью я просвещаю вам. Вчера я подвергалась….
– Ну, о чём я собственно и говорил, – Паркинсон-Кубышкин недовольно покачал головой. – Гля, как расцвела перед камерой!
– Это вообще-то я об этом говорил! – Погремушкин утопил пухлый кулачок в свою не менее упитанную грудь. – Я первый всем сказал, что она – актриса!
– А ей точно тридцать пять лет? – дивился Трещёткин, глядя на эту недетскую решимость на абсолютно детском лице.
– Точно! – отмахнулась Леонелла. – Мы с ней…. В одной школе учились.
– Ага,
