интересовали. Теперь же для меня не оставалось ни одного человека, который представлял бы какой-то интерес. Столько друзей и знакомых умерло за последнее десятилетие!!! А кто не умер, был от меня далеко, да и у них жизнь складывалась ненамного лучше моей. Все были уже в том возрасте, когда вплотную подступали болезни, которые «помолодели» – раньше люди доживали до восьмидесяти и были бодрыми и деятельными, теперь же, в наши шестьдесят, мы уже загибались от разнообразных хворей.
Утверждать, что я покину этот мир легко и играючи, было бы полной неправдой. Нет, несмотря на то, что я считала его очень несовершенным, а многих людей способными на любую низость и гнусность, он мне был дорог. По многим причинам.
Во-первых, я к нему привыкла. Даже если жизнь не радует, всё равно, кроме неё, у человека нет ничего другого. Ведь любой бомж, скитаясь по грязным подвалам, хочет жить. Любой умирающий в муках – я это неоднократно видела сама! – рвётся жить, даже если жить там уже нечему.
Во-вторых, по сей день со мной оставались такие вещи, которые меня сильно интересовали и даже волновали. Например, классическая музыка. Это был совершенно не разгаданный мной феномен. И я даже близко не приблизилась к его разгадке. В чём состоит её такое сильное действие на душу? Тёмен лес…
Да что музыка! В этой жизни я не понимала чересчур многого. А понять так хотелось!!! Вполне можно было сказать, что я на склоне своих лет была так же невежественна, как трёхлетний карапуз.
Я подозреваю, что даже те, кто корчил из себя всезнаек – какие-нить там академики и профессора тоже были полными профанами. Этот мир просто ускользал от человеческого понимания, хотя, вроде бы, в нём не было ничего такого уж сложного: кругом свирепствовала всяческая природа, в которой вот уже много веков бултыхался жалкий слабенький примат, у которого наверху плоти был насажен такой миленький кочанчик – нет, не капусты! – а мощный орган для выживания в этой коварной природе-Матери.
Но как часто она превращалась в чудовище, готовое погубить миллионы людей, и этот замечательный орган совершенно им не помогал! Стихия, разбушевавшись, сметала на своём пути всё – все жалкие человеческие приспособления, которые они придумывали, чтобы остановить безжалостную мать-убийцу!!!
Помимо каверз природы человек сам ещё подбавлял масла в огонь, своими действиями провоцируя её на разрушительные выходки. А сколько гадостей он способен был преподнести ближнему своему! И часто это было вовсе не потому, что существовала такая насущная необходимость – нет, просто человек был так устроен, что о так называемом гуманизме вспомнить иногда, к случаю, хотелось, но суть, суть была тщательно скрываемой и замаскированной: если в Африке до сих пор существовали племена каннибалов, то абсолютно всё человечество рассматривало ближнего своего только как предмет для употребления, естественно, не прямого, в пищу, а существовало много разных
