настолько замечательна, что Ларри громко, во весь голос запел:
И наши звездолеты входят в гипер роем
Чтобы перед врагом предстать несокрушимым строем
И сердце бьет в груди победным боем
И Парма светит вслед доблестным героям
– Давай, быстро залазь, у меня времени в обрез, – крикнул он сыну, виртуозно посадив свой флайер в полутора метрах от него.
«И наши звездолеты входят в гипер роем, чтобы перед врагом предстать несокрушимым строем».
Флайер О'Ларри Вороса, круто задрав нос, казалось пер прямо на сияющую над ним Парму.
«И сердце бьет в груди победным боем, и Парма светит вслед доблестным героям».
Резкая, жгучая боль охватила сразу все тело.
«Ничего себе Парма дает….», – подумал Ларри Ворос в свои завершающие мгновения жизни, когда мозг обрабатывал последние сигналы, поступившие от уже несуществующего, испепеленного, разорванного на сотни кусков тела.
– Первый, я второй. Объект подобрал человека со здания в районе второго округа и быстро набирает высоту. Явно спешит.
Майор госбезопасности Пирк на мгновение задумался. Где-то в глубине мозга царапнула мысль, нет, даже не мысль, предчувствие, а точнее тень предчувствия, что тут что-то не так. Но задание было предельно лаконичным – сразу, после того как объект возьмет на борт другого человека, флайер с объектом уничтожить.
– Задействуйте первый вариант операции.
– Есть задействовать первый вариант операции.
В чистом, ни облачка, залитым яркими лучами Пармы, небе на несколько секунд вспыхнула еще одна звезда. До земли докатился приглушенный хлопок взрыва. Люди из технической бригады, еще минуту назад выслушивающие упреки от невысокого молодого человека, одетого в модный красно-коричневый комбинезон, изумленно смотрели на быстро теряющий блеск огненный шар в двухстах метрах от них.
– Куррни, позвони в диспетчерскую. Выясни, какая сумма за ремонт заранее была заплачена в договоре на техническое обслуживание у этого парня, – старший техник кивнул на падающие вниз обломки флайера. – А то отремонтируем, а денежки тю-тю, сгорели.
О'Кнопп Зирк нетерпеливо глянул на часы. Этот Ворос уже опаздывал на целых двадцать минут!
«Ох уж эти партийные деятели. Привыкли, что им никуда не надо спешить и за опоздание их никто наказывать не будет. Все, еще десять минут жду и ухожу. В конце концов, кому запись больше нужна, мне или им?» – мужчина вскочил с кресла и нервно заходил по смотровой площадке, расположенной на двадцать пятом этаже здания.
Отсюда открывался великолепный вид – впереди, почти до самого горизонта раскинулась почти девственная природа одного из парков. Неширокая река пересекала его по диагонали, утопая в высокой траве, а затем, рассекая лес, состоящий
