следующим образом. Если в дарвинизме все организмы развивались из одной или немногих первичных форм, то в номогенезе организмы развивались из многих тысяч первичных форм; если в дарвинизме дальнейшее развитие шло дивергентно, то в номогенезе – преимущественно конвергентно (частично дивергентно); если в дарвинизме эволюция осуществляется на основе случайных вариаций, которым подвергаются отдельные единичные особи путем медленных, едва заметных беспрерывных изменений, то в номогенезе – скачками и пароксизмами, мутационно, захватывая громадные массы особей, на обширной территории; если в дарвинизме наследственных вариаций много и идут они по всем направлениям, то в номогенезе наследственные вариации имеют ограниченное количество и идут они по определенными направлениями; если в дарвинизме фактором прогресса служит борьба за существование и естественный отбор, то в номогенезе борьба за существование и естественный отбор не являются факторами прогресса, а охраняют норму; если в дарвинизме виды в силу своего происхождения путем дивергенции связаны переходами друг с другом, то в номогенезе виды в силу своего мутационного происхождения резко разграничены друг от друга; если в дарвинизме процесс эволюции состоит сплошь в образовании новых признаков, то в номогенезе эволюция в значительной степени является развертыванием уже существующих задатков; если в дарвинизме вымирание организмов происходит от внешних причин (борьбы за существование и выживание наиболее приспособленных), то в номогенезе вымирание является следствием как внутренних (автономических) причин, так и внешних (хорономических).
Известный биолог Лима-де-Фариа (A. Lima-de-Faria) в книге «Эволюция без отбора. Аутоэволюция формы и функции» (Evolution without Selection: Form and Function by Autoevolution, 1991) также писал о том, что биологическая эволюция детерминируется тремя предшествующими ей формами: элементарные частицы, химические элементы и минералы. Во всех этих процессах естественный отбор или что-то ему подобное, если даже был, то второстепенным фактором. По его мнению, «… кaждый новый уровень возникaет кaк типичное новшество не потому, что он создaет в корне нечто новое, но потому, что он предстaвляет собой продолжение лишь очень немногих уже огрaниченных комбинaций предшествующих уровней».
В современной нaуке эволюционный подход доминирует и всякий усомнившийся в ее достоверности рискует прослыть невеждой. Однако к началу третьего тысячелетия накопилось достаточно научных фактов, противоречащих теориям «случайных процессов» в развитии жизни на Земле. Стaновится все более очевидным, что сложный и тонко сбaлaнсировaнный комплекс физико-химических процессов в белковых организмах не может объясняться игрой случaя. Рост знаний о биологической сложности породил нечто вроде тупика в современной теории происхождения жизни.
Поиск истины осложняется тем, что в сознании общества единственной альтернативой дарвинизму является креационизм, настаивающий на буквальном понимании
