имела свою специфику, весьма существенно повлиявшую на понимание творений великого древнегреческого мыслителя. Прежде всего, само учение Аристотеля воспринималось сквозь призму позднейших его комментаторов, а труды последних приписывались непосредственно Первому учителю. Кроме того, многие переводы выполнялись не с греческого, а с сирийского языка, лучше известного на Ближнем Востоке (а интенсивная переводческая деятельность сирийцев уже в первых веках нашей эры принесла им славу «народа переводчиков»). Таким образом, возникала весьма опасная для адекватного понимания текста ситуация, когда, ссылаясь на Аристотеля, тот или иной западноевропейский схоласт на самом деле имел в виду латинский перевод арабского перевода сирийского перевода греческого оригинала со всеми вытекающими отсюда последствиями.
5. Переводы с греческих оригиналов
Неудовлетворительность сложившейся ситуации, когда идеи наиболее почитаемого и авторитетного для средневековых мыслителей автора (не говоря уже об остальных античных писателях) черпались из вторых и даже третьих рук, поставила на повестку дня вопрос о непосредственном обращении к греческим первоисточникам. Хотя попытки такого рода предпринимались и раньше (достаточно назвать упомянутых выше Майкла Скотта и Герарда Кремонского), особое место здесь отводят канцлеру Оксфордского университета, впоследствии ставшему епископом Линкольна Роберту Гроссетесте (1175–1253). Зная еврейский, арабский и греческий языки, он одним из первых стал переводить естественно-научные произведения Аристотеля непосредственно с греческого языка, снабжая их собственными комментариями. Еще более важную роль сыграла деятельность Вильема из Мербеке (1215–1286). Будучи католическим епископом в Коринфе, Вильем изучил греческий язык и собрал большое количество рукописей Аристотеля. Стремившаяся поставить творения древнегреческого мыслителя на службу католической доктрине и очистить его от арабских напластований римская курия (особенно папа Урбан V) поручила ему перевести их на латынь с оригинала в тесном сотрудничестве с крупнейшим представителем западноевропейской схоластики – Фомой Аквинским (1225 или 1226–1274), посмертно удостоенным титула «ангельского доктора». Вильем в процессе перевода основных аристотелевских произведений и их комментирования отрабатывал латинскую терминологию аристотелизма, существенно облегчив своему соратнику создание его теолого-философской системы.
Говоря о теоретическом обобщении переводов на латынь научно-философской литературы в рассматриваемый период, следует прежде всего упомянуть имя одного из наиболее выдающихся средневековых мыслителей, уроженца Англии Роджера Бэкона (ок. 1214 – после 1292), прозванного «удивительным доктором». Предостерегая от ошибок, возникающих при чтении книг в плохих переводах, и жестоко порицая тех, кого он называл mendici translatores («перевирающими переводчиками»), которые не знают ни науки, ни языков, вследствие чего многие творения Аристотеля
