бюро посетителей и выводящая к ним сотрудников для встреч и консультаций. А я сижу в отдельном большом кабинете. Перед входом в мой кабинет сидит другая секретарша, постарше, да и рангом существенно повыше. Именно она отвечает за распорядок дня своего «началника» и обеспечивает мне чай, кофе, покой и эффективность работы.
Так что без заранее оговоренной встречи в согласованное с ней время ко мне попасть практически невозможно. Да и бываю я в своем кабинете не так уж часто. Клиенты любят, когда я их посещаю. Ничего не поделаешь! Работа у меня такая! Маркетинг называется! А если проще, клянчу проекты для своего бюро по всему городу, поскольку тридцать человек работающего персонала необходимо кормить, поить и постоянно держать на высоком моральном уровне.
Не волнуйтесь! Я не трачу ваше время впустую. Все эти, казалось бы, несущественные подробности имеют самое непосредственное отношение к теме нашего разговора о важности мистического предназначения секретарш. И вскоре вы поймете, какое именно! Ну а что касается бахвальства… Чего греха таить – есть немного. Но с этим недостатком я очень серьезно борюсь каждый день, честное слово! К сожалению, как видите, не всегда получается.
Итак, шла весна 1993 года, то есть действие происходит примерно двадцать пять лет тому назад, глядя с сегодняшней колокольни 2018 года. Это я для людей с ограниченными способностями к математическим манипуляциям без применения вычислительной техники говорю. В Лос-Анджелесе в то время я жил уже лет девять. Женат, двое детей, большой дом, две хорошие машины, супруга трудоустроена «по специальности», няня при деле (дочке тогда было три года, сыну почти тринадцать), а о моей работе «болшого началника» вы уже знаете.
Уехали мы из Молдавии, из Кишинева, в Израиль в 1978 году и прожили там почти семь лет. В 1984 году переехали в Лос-Анджелес в связи с тем, что меня пригласили сюда на работу. Но, если честно, я всегда хотел жить в Америке. Денег хотел и до сих пор хочу! Никогда не хватает! А до Америки у меня была «одна, но пламенная страсть» – переехать в Австралию. Как оказалось, я был весьма недалек от правильного решения, но судьба распорядилась по-своему.
В течение всего времени пребывания в Израиле религия никогда не занимала существенного места в нашей семейной жизни. Суббота заменяла обычное советское воскресенье, а вечерняя пятница посвящалась дням рождения, ресторанам, встречам у друзей и с друзьями, визитам к родителям и так далее. Более того, образ человека, носящего ермолку, или кипу на иврите, всегда ассоциировался в моем подсознании с попрошайкой, клянчащим деньги на всевозможные организации. А я попрошаек не люблю! Работать надо, и все дела! Все работают, и ты давай! Короче говоря, с религиозными товарищами у меня отношения были, мягко говоря, весьма натянутыми.
Именно поэтому, когда в моем кабинете «болшого началника» неожиданно образовался маленького роста человек в стиле старика Хоттабыча в большой черной кипе, потрепанных джинсах и сомнительной свежести клетчатой рубашке, то я, честно говоря,
