полсуток.
В дом на Большом проспекте Васильевского Острова Командир подоспел к позднему обеду. Жаклин ждала его. Пока он принимал ванну, удалял с лица успевшую вылезти за день жёсткую щетину, она накрыла в гостиной стол. Но, поглощённый заботами, Командир не смог в полной мере насладиться ни изысканными салатами, ни сочным мясом, ни густым терпким вином. Сборка модулей укладывалась в сроки. Конференция же физиков разочаровала Командира. Учёные мужи полезли в теоретические дебри, и на свой конкретный вопрос – когда можно начать монтаж генераторов на звездолёте, вразумительного ответа он так и не получил. Звездолет не открытая стройплощадка, на которой на ровном месте можно собирать, когда что вздумается. Задержка с генератором ломала весь рассчитанный едва не по часам генеральный график монтажа. И теперь за обедом, машинально поглощая блюда, приготовленные стараниями жены, он перебирал возможные варианты изменения очерёдности установки блоков и агрегатов.
Вопрос Жаклин застал врасплох и не сразу дошёл до него. А когда понял, то пожал неопределённо плечами, что тут, мол, рассказывать, экспедиция как экспедиция, но Жаклин настаивала.
– Вокруг все только и говорят о ней, а я, жена её начальника, ничего толком не знаю.
Командир нехотя повиновался и честно рассказал обо всех опасениях и принимаемых мерах по защите корабля.
– Скажи, Джон, – и Командир не уловил ни лёгкой дрожи в голосе жены, ни обозначившихся складок у уголков рта, – Василий, он… Он тоже полетит?
– Сейчас ещё трудно сказать что-либо определённое, но он подал заявление и имеет реальные шансы полететь пилотом звездолёта, – Командир допил остатки вина из тяжёлого тёмно-синего фужера, и поднялся из-за стола. – Если это произойдёт, я буду рад за него, – добавил удовлетворённо. – Участие в такой экспедиции откроет перед ним очень хорошие перспективы профессионального роста.
– Джон, я умоляю, – Жаклин вскочила из-за стола, как-то неловко зацепившись за кресло и, увлекая его за собой, так что оно едва не опрокинулось. Тут только до Командира дошло, что жена сама не своя, еда перед ней осталась чуть тронутой, вино едва пригубленным, и она едва владеет собой. Обескураженный, он торопливо сделал шаг навстречу и поднял руки, чтобы обнять её. Жаклин повторила зазвеневшим голосом: – Джон, я умоляю, сделай так, чтобы он не летел. Ты можешь это сделать, я знаю, ты там самый главный. – Командир открыл рот, собираясь возразить, но Жаклин коснулась его губ ладонью. – Погоди, Джон, дай я скажу. Я не говорила тебе никогда. Когда-то, когда мы только поженились, я гордилась собой – как же, жена пилота звездолёта. У нас всё не так как у обычных людей. Прилёты, отлёты, космопорт, все улыбаются, цветы, шампанское, всякие экзотические штучки… Ах, какой же я была молодой безмозглой дурой! Когда ты ушёл в свой первый дальний полёт, я думала у меня душа разорвётся от горя. И это повторялось каждый раз. Каждый раз! Но я не могла ни требовать, ни просить, чтобы ты не улетал. Это твоя работа, твоя жизнь. Я не могла вынуждать тебя отказаться
