неясной родословной, которых помимо габаритов отличала выправка бодигардов или спецслужбистов. Оставив дверь открытой, они бесстрастно уставились на него, но, казалось, сохраняя готовность сжатой пружины.
Алекс неуверенно встал с кресла на ноги и стал заглядывать в распахнутую дверь, полагая, что непрошенные визитеры – Светины наймиты, призванные его из запоя за волосы вытащить. (Недавно он прочитал, что в стране арестована группировка, рекламировавшая медицинские услуги по выводу из организма ядов алкоголя. Процедуру, которая в непьющем Израиле – до приезда русских репатриантов – не имела рынка сбыта. Но на деле, получив от отчаявшихся жен «гонорар», бригада вместо установки капельницы увозила забулдыгу до ближайшей развилки, где, надавав по шее, сталкивала в кювет. Сколько бы мошенническая схема не выглядела примитивной, перепуганные насмерть жертвы, однако, завязывали…)
Света не обнаружилась, зато в проеме возник средних лет мужчина, казалось, прочих отличительных черт не имевший. Между тем напрашивалось: увальни – его подчиненные.
Заторможенный в мыслях и чувствах Алекс тупо переводил взор от одного визитера к другому, не в силах взять в толк, отчего его расклад – пьяницы-одиночки – расширился столь неожиданным образом.
Спасовав от тяжести задачи, Алекс «оформил» разбавленный колой чейсер и тотчас опрокинул его. Отдышавшись, обнаружил, что входная дверь заперта, старшой – на диване, а дуэт вовсю, хоть и практически бесшумно, хозяйничает по дому, скрупулезно обследуя его планировку, комната за комнатой. Покончив с рекогносцировкой, они принялись за уборку, состоявшую из сбора бутылок, мусора и столовых принадлежностей. И, если чего-то Алекс не пропустил, то вся депутация пока не произнесла ни слова, хотя и обменивалась странноватыми жестами и взглядами.
Поскольку за несколько минут квартира обрела цивильный вид, Алекс стал расценивать вторжение как посягательство на вольницу кутежа, которому он безоглядно предавался. Вследствие чего потешно, вороватым движением сплавил бутылку водки под стол. Подумав малость, присовокупил к ней и колу. Выпрямляясь, услышал от звеньевого, обретшего дар речи, оказалось, английской:
– Вашей бутылке никто не угрожает. Берите ее и присаживайтесь… – звеньевой указал место на соседнем диване.
Покосившись, Алекс проверил наличие «боевого комплекта» под столом, должно быть, восприняв жест интервента уловкой, и со своего места не сдвинулся. Секундой ранее его сознание, наконец, встроилось в пейзаж, где троица ушла на периферию, зато довлел киоск лотереи «Лото», который он ежедневно миновал в своих вылазках за «добавкой». В нем, как обычно, восседала франкоговорящая киоскерша, бесившая Алекса каким-то прогорклым равнодушием. Но в последние дни – взыскательно изучала его и, как Алексу казалось, тянулась к телефону. Смену имиджа киоскерши он отнес к своему лику пьянчуги, пусть неплохо себя контролирующего, но все же проигрывающего крепкому алкоголю схватку по очкам. С всё большим
