«Пустомержа. Вторая (красная) дорожка».
Пока ехали на самоходной дорожке, не горевали. Дед Прогресс щелкал новыми челюстями, хихикал и подмигивал, бабка Хаврония с притоптыванием исполнила несколько частушек про любовь с летчиком. Потом дорожка уткнулась в кабину, похожую на аттракционный вагончик.
Из токера выскочила следующая команда: «Занять места согласно стартовому расписанию».
Пустомержцы стали рассаживаться, кто любит – к окошку, кто не любит – подальше от иллюминатора. Кресла были интересные, новой конструкции, качающиеся во все стороны, так что бабка Хаврония боялась осрамиться. Кабина ехала и ехала себе по земле. Дед Прогресс предположил, что их опять надрали: деньги взяли за воздух, а повезут поездом. И бабка Хаврония заволновалась – значит, и рельсы уже успели положить, а вдруг прямо через огород, по огурцам. Но кабина их успокоила, потянулась вверх, в конце концов остановилась, щелкнули крепления. «Вот и прилепились, легли в пузо», – сообразил дед. Полуженский технический голос сказал по токеру: «Кресла в позицию один. Объявляется минутная готовность».
– Бабка, в позицию, – шутейно гаркнул дед и переключился без связи. – Что-то я здесь нужника не вижу. Какать тоже в пакет?
Кабина затряслась вдруг мелкой, а потом крупной дрожью, почти забилась. Из-за борта в уши проник, потом въелся в мозги тяжелый плотный гул. Непривычная сила стала вдавливать пустомержцев в кресла, перемещать в них все подвижные вещества, а затем, наоборот, пошло легчать. Дед забыл о нужнике, принялся хрустеть огурцом и поглядывать по сторонам.
– Ой, Земля в иллюминаторе – все своих отправляет питомцев, сыновей, дочерей… – пропел он, глядя сквозь прозрачные диамантоидные борта, а потом задумался. – Почему звезды-то вокруг, ведь день же был, или это по телику звездные войны показывают?
– Раз на небо забросили, то рано или поздно шлепнемся назад, – беспечно протараторила бабка.
– А вдруг так и будем лететь, пока рогами в Солнце не упремся, и будет тогда яичница на этом стуле… Ай, не хочу, – дед изо всех стариковских сил забил кулаком по иллюминатору.
Появился некто в скафандре, кого раньше не видели.
– Здрасьте, мил человек, – обрадовалась гостю бабка.
Человек в скафандре мучительно думал, анализировал, взвешивал «за» и «против», полемизировал сам с собой и, наконец, пришел к единому мнению:
– Понял, понял. Представление будете давать на орбитальной станции. Комики, значит.
– Это почему комики? Думаешь, горшок на голову надел, значит, все можно? – угрюмо спросил дед и привстал, сжимая в руках батон. – Я ветеран сельского труда, а не говночист какой-нибудь.
– А-ха-ха, – залился человек в скафандре, – уже репетируют потешники. Да что там, на станции, кроме комедии, показать можно? Невесомость, утечка из санузла, тараканы порхают, как птицы. Может, я, конечн
