голова Лаки. Ее волосы были растрепаны, лицо в пыли, она недоверчиво смотрела на мастера меча, пока выбиралась из своего убежища.
–Слишком поздно тебя возвращать. Мы уже отплыли. Не все получается так, как я хотел. Но для чего тебе забираться на корабль? Почему ты просто не осталась на берегу?
–Все потому же.
–Почему? Не понимаю.
–Ты знаешь.
Теперь Лаки выпрямилась и с вызовом посмотрела на Мэтуунэга.
–Ты так и не рассказал мне, кто я! Ты знаешь обо мне больше, чем я сама. Все вокруг знают. Кроме меня самой. И я не успокоюсь.., – тут она запнулась и собралась с духом, чтобы продолжить, – то есть, я хотела сказать…Я хочу знать, что от меня скрывают.
–Ничего я не скрываю, – в сердцах ответил Мээту. Он вздохнул и как-то погрустнел, опустив глаза, – ты очень сильный маг. Дочь сильных магов. Которых больше нет. Никто не знает твоей истинной силы, ты и сама ее не знаешь. Но придет время, и тебе откроется правда о твоем даре. Твоих родителей уничтожил Чернокнижник, великий темный маг. Почему он так сделал – я не знаю, они были его врагами. Но ему известно, кто ты на самом деле. И пока ты не обретешь силу, я должен оберегать тебя от столь могущественного врага. Если хочешь стать великим магом, ты должна крепнуть. Ты должна учиться. Нет ничего геройского в смерти от рук старого врага, если ты ничего не умеешь.
–Что же мне делать?
Этот вопрос Лаки задала уже спокойным голосом, обращаясь даже не к Мастеру, а к самой себе. Мэтуу склонил голову набок. Если бы Лаки продолжала бы упрямо спорить, кричать о том, что она имеет право знать… Что она не потерпит…Но вид смирившейся, потерянной Лаки подействовал на него так, как Мэтуу больше всего не нравилось. Вид беззащитного человека начинал вызывать у него жалость, а жалость делала его податливым и мягким. Так было уже не раз, вот и сейчас, ненавидя себя за слабость, Мастер тяжело вздохнул и ответил, заставив себя посмотреть прямо на Лаки:
–Эй, я ведь все понимаю. Я знаю, каково тебе. Я ведь не твой враг. Не знаю, смогу ли я по-настоящему тебе помочь, но вот что я могу обещать: я буду защищать тебя, если тебе будет грозить опасность. Я буду учить тебя драться, если выдастся свободная минута. Я не могу рассказать тебе о твоей семье, но я не буду препятствовать, если у тебя появится возможность хоть что-то разведать. Этого слишком мало, но это всё, что я могу обещать. И поверь: никто не предложит тебе больше.
Лаки некоторое время молчала, очевидно, переваривая услышанное. Наконец она медленно, как бы через силу кивнула:
–Хорошо. Ты прав. Никто другой мне не даст и этого.
–Тогда, – Мастер решил расставить все точки над i, – я хочу, чтобы ты слушалась меня. Так полагается. Это не только для твоей безопасности. Мой авторитет среди подчиненных может пошатнуться. Они могут спросить себя: кто эта девчонка, что дерзит нашему капитану? Почему ей это позволено? И это вызовет еще множество неудобных вопросов. Эта просьба для тебя не слишком зазорна?
–Нет, – также чуть подумав, отозвалась Лаки, – это допустимо. Я буду относиться к Вам с уважением, мастер Мэтуунэга.
Показалось
