протест для нас – слишком большая роскошь.
– А почему вы так легко сдались? – спросил ДЖАРВИС
– В смысле?
– Ваш протест ни к чему не привел. И вы прекратили собираться на площадях, прекратили выступать против политики властей, хотя ситуация не изменилась в лучшую сторону.
– Блин, ну ты чего? До чего ты хочешь докопаться? – Паша закончил умываться и пошел на кухню, чтобы отварить остатки пельменей.
– Может быть, я хочу, чтобы докопался ты, – невозмутимо ответил ДЖАРВИС.
– Окей, босс, как скажешь. Значит, смотри. Первое, – Паша попытался согнуть мизинец на правой руке. Это неплохо получилось. – Лидеры протеста не смогли сформировать конструктивную повестку. Люди, по факту, просто выпустили пар и разошлись, не понимая, что делать дальше. Отсюда вытекает второе – недостаток опыта у протестующих и их лидеров.
– Так, а еще?
– Третье, – остальные пальцы загибались еще легче. – У нас не было единого лидера. Соответственно, настоящей монолитности в рядах, единого понимания.
– Четвертое, неравнодушных людей слишком мало. Большинство же – банально, овцы. Им насыпали корма в кормушку, благо нефть после известных событий в Иране снова поперла в космос, они и рады. А то, что стригут теперь чаще, стреноживают – ну что ж поделать, так исторически сложилось.
– И что, жизнь большинства стала лучше? У вас, первой в мире страны по добыче газа, газификация населения менее семидесяти процентов, а в сельской местности – чуть более половины. Количество больниц сократилось в два раза и скоро достигнет уровня тысяча девятьсот тринадцатого года. Качество образования год от года снижается, число госслужащих и военных, напротив, растет. Степень износа основных фондов превышает шестьдесят пять процентов. По уровню убийств и количеству осужденных вы находитесь в лидерах, а по уровню жизни – в аутсайдерах. – ДЖАРВИС словно читал по бумажке.
– Вот тут-то и парадокс! Жители крупных городов у нас, вроде как, стали жить лучше, хотя это не совсем так. А жители сел и деревень потихоньку вымирают. Но они, в силу и географического положения, и ментальности, разобщены и не осознают, что представляют собой грозную силу, случись им выступить единым фронтом против нищего существования. Но, одним из основных, если не главнейшим фактором нашей покорности стал, конечно же, красный террор. Гребаные коммунисты вырезали цвет нации, – Паша в расстройстве стукнул ложкой, которой мешал пельмени, по плите. – Сотни тысяч, миллионы неравнодушных, умных, интеллигентных, предприимчивых людей были уничтожены в угоду серой массе ради формирования идеального стада. А те, кому удалось избежать этой участи, сбежали из России.
– И потом, – продолжил Паша, – мне кажется, у нас изначально не было веры в то, что мы можем что-то изменить. Веры, что мы будем стоять на площади до тех пор, пока власть не примет наши требования.
– Мм… понятно, – изрек ДЖАРВИС, – А сейчас есть?
– Сейчас? Сейчас я уже вообще ни в чем не уверен. Мы
